К группе, в которой стояли Максим с Беном, подошёл низкорослый крепыш с окрашенными в зелёный цвет волосами и в кожаной куртке, наброшенной на голый торс. Между краями куртки выглядывало пивное брюшко с крупной татуировкой в виде морды бульдога.

В руках толстячка довольно ловко крутился здоровенный клинок. Мачете так и посвистывало, рассекая воздух и свидетельствуя о том, что неуклюжая внешность обманчива. Хозяин острого тесака мог быстро выпустить кишки любому недовольному или взбунтовавшемуся рабу.

— Для тех, кто меня не знает, меня зовут Бульдог, — представился крепыш и сплюнул на землю, показывая, насколько ему безразличны и неприятны помятые рожи стоящих напротив заключённых.

— Новички, два шага вперёд!

Максим замешкался, но Бен подтолкнул его легонько под локоть и Сомов немного вышел из общей колонны вместе с тремя «новобранцами». Бульдог прошёлся перед ними, заложив руки за спину, и скомандовал:

— Значит так, Вы — идёте за мной. Все остальные — по своим местам под присмотром ответственных. Новички, нале-во!

Максим повиновался. Он машинально повернулся по-военному в левую сторону. Потом замер, наблюдая затылок впереди стоящего, и картину базы, открывающуюся по сторонам. Впереди за зданием, внешне напоминавшим ряд соединённых гаражей, виднелось самое крупное строение на базе. По крайней мере — насколько хватало видимости, и не мешали крыши бараков. От здания в разные стороны логова Плющей тянулись провода.

Завод — понял Сомов. И, похоже, многопрофильный. Вот оно — сердце базы и главная драгоценность группировки помимо покорёженных постапокалиптических монстр-траков.

Бульдог махнул мачете в сторону выхода с территории бараков, обнесённой колючей проволокой:

— Вперёд! Слушаем мои команды и не совершаем глупостей. А то и Вас отключат…хах.

Судя по последней реплике, приличные остатки разума у отморозка ещё были. Да и связь с реальностью как некоторые упоротые члены банды он пока не потерял. Как уже понял Максим, немаленькая часть группировки поддерживалась в состоянии, близком к высшей степени агрессии. Ну и, естественно, в состоянии страха перед таинственным Мистером Икс.

Новички вышли с территории проживания рабов и зашагали мимо гаражей. Во дворе перед ними стояли несколько багги на кирпичах. У них меняли колёса и проверяли тормозные колодки. Пара механиков в робах возились с коробкой передач на одном из пикапов.

Вид у инженеров и механиков был поопрятнее. Похоже, такие кадры ценились у Плющей, и они стремились держать их отдельно от остальных рабов. А они, по мнению бандитов, не имели необходимых навыков к работе.

Максим уже понял, что всех игроков с боевыми умениями отправляли на черновые работы, дабы заставить их деградировать и превращаться в послушных овощей.

Тем самым бандюки замедляли развитие опасного потенциала в скиллах рабов. Все-таки при выполнении тех или иных операций в игре неизбежно должен капать опыт. И тогда раб в какой-то момент может проявить недюжинные способности по размалыванию черепов вчерашних вертухаев. И они автоматически превратятся в жертв. Интересно, как же такие процессы контролируются надсмотрщиками Плющей?

Ответ не заставил себя ждать. Подойдя к забору у здания завода, Бульдог остановился и отдал приказ построиться и всем подопечным.

— Значит так. Объясняю простые и нехитрые правила вашего дальнейшего существования. Если вы хотите оставаться адекватными, нужно беспрекословно слушаться меня и моих соклановцев. Они сказали вам сгонять за куревом — вы бежите. Они или я сказали вам тащить колесо — хоть развяжите пупок, но принесите его. Сказали лечь мордой в пол — сделали это незамедлительно. Иначе — можете схлопотать очередь. Качать только те навыки, характеристики и умения, которые помогают в работе. Каждый раз, когда вы должны будете получить пять уровей и улучшать характеристики — ваша работа будет замеряться. Если не увижу изменений — будете гнить в карцере. Или, по-другому, если вы не поняли — будете терять без движения свои мозги и скоро станете хуже овощей. А потом — чао бамбино из игры. Отключитесь — подохните как собаки. Я понятно объясняю?

Новички загудели, свидетельствуя о том, что им понятна краткая и вразумительная тирада надсмотрщика.

— А еда?

Все затихли.