Голова закружилась, и тут взгляд упал на пол. А точнее — на разлитую лужу молока. Над ней крутилась поземка из песка. Внутри магазина. Внутри города. И песчинки странные какие-то. Темные. На молоке не оседают. Определенно игрушку надо «лечить». Он не помнил, чтобы с ней такое происходило. Может, тот вирусняк?
Звуки вдруг поплыли, и Сомову показалось, словно его снес паровоз — мощнейший удар невидимой силы потряс тело. В прямом смысле. Боль! Вот же она! Осязаемая. Фильтры физических ощущений у него стоят на нуле рецепторов. Да что за чертовщина? Надо выходить.
Попытка вывести меню выхода из игры ничего не дала. Аварийное отключение — тоже. Картинка перед глазами исказилась. Десантура, словно в замедленной съемке стреляющий из «Корда», распался на глазах на несколько облачков. А за ним и замолчавшая металлическая туша пулемета.
Свет гас. Хотя какой свет! Это похоже на какой-то медленный обморок. Только мысли ясные. Пока что.
Максим лихорадочно пытался вывести экран выхода из игры. Все без толку.
Наступила полная темнота.
А на том её конце засветилась звездочка. По мере её приближения, Беркут стал различать слова. Золотистые рваные буквы, похожие на ртутные размывы:
Глава 4. Рождение Дуэлянта
Максим лежал без сознания, уткнувшись лицом в песок.
Восприятие реальности вернулось очень резко. Сомов резко вздохнул. Мелкие частицы попали в ноздри и неприятно обожгли носоглотку. Парень закашлял и очнулся окончательно. Резко вскинул голову, с которой посыпалась желтая пыль. Спину нещадно пекло.
Макс поднялся на четвереньки. Затем с трудом выпрямился, стоя на коленях. Огляделся. Пейзаж был незнаком.
С одной стороны скалистые горы, похожие на те, в которых когда-то находили свою смерть исследователи Дикого Запада под внезапными обвалами и непрерывными стычками с индейцами. По другую — песок и одинокие барханы до горизонта.
Или нет?
Марево горячего воздуха искажало картинку, и заставляло напрягать зрение. Тем не менее, Максим ничего не увидел, кроме, казалось бы, бескрайней пустыни и трепыхающейся прозрачной «занавески». Хорошо, что хоть миражей не было.
Где он?
Логичная первая мысль больно стукнула в голову, по которой словно ударили чем-то тяжелым.
Явно не в игре, раз он чувствует боль. Тупую и ноющую в районе темени. Тело ломило словно после долгого недосыпа. Гадкое состояние. Сомов встал с колен и отряхнулся. Осмотрел себя. Вроде цел и невредим. Разгрузка, броник на месте. Камуфляж, рюкзак, наколенники. Пистолета нет. Кобуры тоже. Странно, он по-прежнему остался почти в той же снаряге, в которой десантировался в своей любимой игрушке буквально минут пятнадцать назад.
Хотя кто его знает, сколько времени произошло. Неужели он все-таки в игре?
Нет ботинок и шлема. Почему-то эта мысль очень огорчила Сомова. Он совершенно точно не дома, совсем в непривычной обстановке, поэтому хотелось бы быть во всеоружии и при нормальном обмундировании.