Ирина на секунду представила – там, где-то под толщей земли, лежат кости жертв, которых некогда сбрасывали в колодец поклонники темных сил. Брр, страшно! Солнце, сияя розово-золотистыми лучами, заваливалось за горизонт, наступала короткая июльская ночь. Иваницкий с Ириной отправились обратно в гостиницу.
– Завтра предстоит важный день, – сказал Ярослав Мефодьевич, – если потомки Уго рассекретят манускрипт Ансельма, то это будет колоссальным событием в истории дольмекологии.
Когда они проходили в сгущающейся тьме мимо памятника пирату Уго, то заметили полную фигуру Зинаиды Аполлинарьевны, которая, подбоченясь, смотрела на флибустьера. Иваницкий, схватив Ирину за локоть, буквально затащил ее в проулок и прошептал:
– Вот она, приперлась! А ведь когда я у нее спрашивал, сказала, что не собирается ехать в Валло-дю-Крэ, якобы этот балаган не для нее. А на самом деле обманула меня, и я, как последний болван, ей поверил! Пойдемте, голубушка, по переулку, не хочу сейчас с ней сталкиваться!
Оказавшись в номере гостиницы, Ирина с удовольствием приняла ванну, затем насладилась легким ужином и прилегла с книжкой на кровать. Было душно, и она вышла на крошечный балкончик. Ночь была звездная и удивительно спокойная. Как будто затишье перед ураганом, пронеслась вдруг у Ирины странная мысль.
Затем она услышала голоса – два человека говорили по-русски. Она напрягла слух. Скрипучий, одышливый голос Зинаиды Аполлинарьевны внушал кому-то:
– Понятно наконец тебе? «Размышления» Рене Декарта, пятая полка, последняя справа книга в черном кожаном переплете с золотым тиснением. Надо сделать это завтра ночью. Иваницкий и его молодая поскакушка уже здесь.
– Что, в одном номере? – спросил невидимый собеседник Треухо-Ляпиной, и по голосу Ирина узнала Валеру Попондополо. Он же не мог сопровождать Ярослава Мефодьевича и остался в Москве! Надо же, Валера врал! Он приехал в Валло-дю-Крэ вместе с Зинаидой. И наверняка тайно.
– Да нет, постеснялся старый сатир селиться с девчонкой в одном номере, живут в разных, – проскрипела профессорша. – Но ты понял? Мне не нужно проколов, Валерочка, я хочу получить…
Что именно хотела получить Зинаида Аполлинарьевна, Ирина не услышала, так как хлопнула дверь и раздалась бодрая английская речь. Разговор между профессоршей и Попондополо мгновенно прекратился. Наверное, они так же сидят на балкончике и вслух обсуждают свои зловещие планы. Но чего они хотят?
Ирина провела на балконе еще около часа, но разговор так и не возобновился. Что ж, придется довольствоваться тем, что услышала. Завтра ночью. «Размышления» Рене Декарта, пятая полка, последняя книга справа в черном кожаном переплете с золотым тиснением. Они что, надумали украсть ее? Философский трактат Декарта, да если это еще первопечатное издание, может стоить очень дорого. Но зачем им книжка, неужто Зинаида и Попондополо промышляют кражами произведений искусства и редких книг? Ирина снова подумала о том, что Попондополо мог быть тем самым грабителем, который убил Лайму и украл статуэтку Мелькоатлан.
Ночь прошла тревожно. Ирина, просыпаясь на мокрых от пота простынях, с радостью понимала, что находится все в том же старинном отеле во французском городке, а не в заполненной водой пещере. Сон преследовал ее, не оставлял в покое.
Утро наступило неожиданно, словно кто-то зажег невидимый огромный светильник. Ирина открыла глаза и зажмурилась от яркого света, пробивавшегося сквозь полоски жалюзи. Кошмары, которые в темноте были такими реальными, показались ей сейчас смешными, она поняла, что испытывала страх перед призраками – или перед самой собой?
Профессора Иваницкого она встретила в небольшом ресторанчике в саду. Ярослав Мефодьевич заметно волновался. Он выглядел настоящим франтом – легкий светлый костюм, широкополая шляпа, темно-красная в серебристую крапинку бабочка. Он приветствовал Ирину словами:
– Голубушка, вы, я вижу, замечательно выспались!
Ирина не стала рассказывать профессору о тревожащих ее снах, зачем Иваницкому знать об этом? На завтрак подали круассаны, апельсиновый сок, обжигающий кофе. Профессор был взволнован предстоящим конгрессом.
– Ирина Вениаминовна, я ждал этого момента, можно сказать, всю свою жизнь! Д"Эрбервили наконец-то поняли, что манускрипт отца Ансельма представляет собой ценность не только для них как семейная реликвия, но и для всего человечества! О, как я жду этого!
– Еще бы, Ярик, ты ждешь этого, – произнес неприятный жирный голос, который заставил профессора едва не поперхнуться кофе. Ирина обернулась и увидела около их столика Зинаиду Аполлинарьевну. Профессорша по случаю жаркого дня надела ярко-желтый шелковый костюм, который ей явно не шел, и крупные янтарные бусы. Ирина подавила улыбку, голову Треухо-Ляпиной венчал очередной парик, на этот раз в мелких кудряшках небесно-голубого цвета. Профессорша явно подслушивала их разговор. Отель такой маленький, что ненароком один из постояльцев может услышать беседу других – как и сама Ирина вчера вечером. Она вспомнила наставления, которыми потчевала Зинаида Валеру Попондополо. Но ретивого докторанта поблизости не было.
– Доброе утро, Зина, – Иваницкий поморщился, словно ему пришлось надкусить лимон. – Очаровательная расцветка твоего костюма тебе к лицу.
Треухо-Ляпина фыркнула, затем обратилась к Ирине: