— Так и есть, сударыня, — куртуазно склонил голову Ла Валетт, искоса глядя на стражников у дверей государыни, прикидывая, насколько тихо стоит говорить. — Я готов поклясться, что мадам Гизелла и Ойген будут по-прежнему расположены к вам, если вы поведете себя должным образом.

Брунгильда поджала губы, подозрительно поглядела на вдохновенного певца.

— Не забывайте, я замужем.

— Не мне судить, насколько это хорошо, — все так же вкрадчиво промурлыкал галантный трубадур, — но может статься, что нам всем это только на руку.

— Вот даже как? — насторожилась знатная дама. Конечно, в ее обстоятельствах не приходится грезить о женском счастье, но унаследованная от предков хватка прирожденной хищницы неизменно давала о себе знать. Когда нужно было действовать, а не томно опускать глазки, она демонстрировала отменную сообразительность и скорость реакции.

Когда б не годы, проведенные в склепе, Брунгильда несомненно предназначалась бы в жены вельможе, брак с которым должен был бы укрепить положение геристальского дома. Однако этого не произошло. Бракосочетание стало для нее не только неожиданным и неприятным, но и просто оскорбительным. Одно дело какой-нибудь принцепс, дукс, на худой конец могущественный барон, тут хоть понятно, зачем жизнь свою губишь, хоть потомки займут высокое положение. Но ремесленник, пусть даже и сказочно богатый, — нет, от этого замужества вообще никакого толку. Теперь же, когда выяснилось, что хотя бы косвенно, но этот брак послужил охлаждению ее отношений с государыней, тлевшая в душе неприязнь к мужу вспыхнула ярким пламенем, будто уголья, раздутые ветром.

— Чего же вы хотите? — понижая голос до шепота, произнесла она.

— Лишь того, что пойдет на пользу всем нам.

— А если точнее?

— Насколько мне известно, вы никогда не любили мастера Элигия.

— Я даже не смотрела в его сторону, но что из того?

— Если вы не желали этого брака, значит, на то была воля брата?

— Да. — Брунгильда нахмурилась, вспоминая «сватовство» казначея.

— И сразу после этого Пипин загадочно исчез из подземелья. Вам это не кажется странным?

— Не сразу после, а чуть ранее того. Но когда этот ловчила ко мне пришел, в руках у него было послание от брата, скрепленное его печатью. Ты полагаешь, Элигий помог ему бежать?

— Без сомнения. Он вложил в это дело некоторое количество золота и получил хорошие проценты: ему достались вы, а заодно и все наследство геристальского дома. Но меня интересует другое: ваш брат тоже умеет считать на несколько шагов вперед, и если согласился на подобный обмен, то, видимо, знал, как себя обезопасить, иначе бы не стал заключать подобную сделку.

— Может быть, и так.

— Я уверен, что так. Но если Пипин жив и здоров, наверняка Элигий знает об этом. Очень непредусмотрительно было бы упускать из виду такую очевидную угрозу. Вряд ли могущественный Пипин Геристальский согласится просто так отдать свои богатства и забыть о них. Раскаяние — это не его сильная черта. — Благородная дама кивнула, подтверждая слова Бастиана. — Однако если сегодня оба эти человека живы и здравствуют, это может означать лишь одно — они в сговоре, и этот сговор против государя и, конечно же, мадам Гизеллы.

Брунгильда просияла.

— Если мы раскроем этот заговор, повелительница вернет мне былую милость.