Закончить не успел, Комлин взвился:

— Чтоб он сдох! Не отдам я ему своих людей! Пусть подавиться! Базы возьму, а ребят подставлять не дам. Путь эти «контролёры» подставляются, а то привыкли жар чужими руками загребать. Не пойдут мои люди в этот проклятый сектор. Путь технику, вооружение забирает, парней я своих не отдам.

— Но это же открытый бунт, — изумился Солт, — И чего вы добьётесь? Головин с поста вас сместит, за измену в тюрьму укатает, а своё все равно получит. Смысл? У меня к вам другое предложение.

— Какое? — Комлин недоверчиво выглядывал из-под кустистых бровей.

— Взаимовыгодное, — Солт посмотрел на него многозначительно, — Выйдем на балкон, оттуда открывается прекрасный вид.

— Хорошо, выйдем.

Президент и его вечный оппонент и соперник замерли у мраморных перил.

— Вы согласны меня выслушать?

— Да, — мрачно произнёс Комлин.

Он уже понимал, о чём пойдет речь.

— Вы готовы на открытый бунт? — спросил Илорин.

— Да!

— Вы понимаете, что это бессмысленно?

— Почему же? Мы ещё повоюем!

— Подождите, подождите. Я сказал бессмысленно в данной ситуации, но если мы с вами заключим союз, то вы поможете мне, а я помогу вам.

— Каким это образом?

— Ну… — многозначительно начал Солт.

Но Комлин его перебил:

— Послушайте не юлите, я много про вас знаю. Я знаю, что вы стоите за поставками и продажей глеона. Доказать не могу, но знаю. Я предполагаю, что вы добиваетесь власти. За вами стоит Ирон. Это я тоже знаю. Вы увязли в этом деле больше моего. У меня доказательств нет, но думаю, что Головин сможет всё это раскопать. У него медвежья хватка.

— Начистоту, так начистоту. Да, я хочу быть хозяином этого мира. Нет не всего, нашего куска мне положительно хватит. Для этого я пойду на всё. Даже на союз с вами.