— Пойдем выпьем. Не в баре — в другом месте.

— Нет, спасибо.

— Пойдем — так будет лучше.

В его тоне слышалось нечто куда большее, чем заключалось в этих словах, и, когда он положил ладонь мне на руку и повел по улице, я не стала противиться. Через несколько шагов мы остановились перед входом в заведение под названием «Коммершэл». Здесь тоже было много народу, однако посетителями были не только военные — мужчины и женщины в форме, — но и гражданские. Томми протиснулся в угол, где возле стены отыскалось несколько свободных мест.

— Что будешь пить?

— Джин.

— Джин так джин, — Томми направился к узкой стойке, которая, по-видимому, отделяла это помещение от основного бара. Через некоторое время он вернулся и, поставив бокал передо мной, заметил — Я не думал, что у них будет джин, но тебе повезло. — Я взяла бокал обеими руками, и он сказал — Твое здоровье.

Вопреки правилам приличия, я опустошила бокал одним махом. Когда я опустила бокал на стол, Томми, глядя мне прямо в глаза, проговорил:

— Не знаю, девочка, в чем твои проблемы, или что там было между вами, но у меня для тебя плохие новости.

Мои пальцы крепко сжались вокруг невысокого бочкообразного бокала. Томми протянул руку и, забрав его, поставил на другой конец стола. Потом накрыл ладонью мою руку и сказал:

— В среду после обеда он погиб.

Я совершенно отчетливо видела посетителей заведения: они разговаривали и смеялись, а один парень в дальнем углу пел — он имитировал популярного эстрадного исполнителя, а его девушка хохотала, прикрыв лицо рукой.

— Послушай. Послушай, возьми себя в руки, это происходит каждый день.

На фоне гула людских голосов я услышала слова Томми:

— Его не дождется сегодня вечером и еще кто-то. Не забывай об этом, девочка.

Я смотрела на него, он смотрел на стол. Потом я услышала собственный голос:

— Кто-то еще? У него больше никого не было. Никого, кроме меня.

— Ну да, хорошо, что ты так думаешь, все девушки верят в это. Продолжай так считать, если это тебя утешит, и тем не менее у него были жена и двое детей.

— Ты лжешь, — медленно, тяжелым, обвиняющим тоном произнесла я, чувствуя, что ненавижу избегающего моего взгляда Томми больше, чем я ненавидела Дона Даулинга.

— Я не лгу, Кристина. Твой кэп был женат. Его жена живет сейчас в Литтлборо со своим отцом. Сделала себе имя, работая в женской добровольной службе. Дети куда-то эвакуированы, насколько мне известно. Ее семью здесь все знают — она дочь полковника Финдлея.