– Крис, с тобой всё в порядке? – голос Андрея вырвал её из воспоминаний.
– А? Да, я просто задумалась, – она натянула улыбку. Вышло не очень правдоподобно.
– Точно? На тебе лица нет. Если ты из-за той ситуации в машине, то…
– Да нет, я же говорю всё нормально. Давай уже подарим маме подарок, – вторая попытка улыбнуться более искренне увенчалась успехом. Они подарили маме серёжки, и Женя Артёмовна даже расплакалась, расцеловав сначала Крис, потом Андрея. Сверкали вспышки. Гости фотографировали. Но если воспоминания нагрянули, то тут как ни старайся их не избежать, тем более если ты оказался в эпицентре, где каждый уголок пропитан воспом… отголосками прошлого.
Сидя за большим круглым столом и набив тарелку несколькими салатами, Крис перенеслась в далёкий двухтысячный год. Это тот же самый зал, только стены ободраны, вместо красивых штор, старая прокуренная занавеска. Шкаф с отваливающимися дверцами, пролёжанный диван, вместо люстры, торчащая на проводе лампа и барахлящий телевизор с торчащими усами антеннами. И здесь всегда было пасмурно и холодно, даже в тёплые летние дни.
Кристина заворожённо смотрела на балконную дверь. Вместо старых деревянных окон, теперь новые пластиковые.
Он вышел покурить на балкон. Было уже достаточно поздно. Кристина легла спать, но не спала. Накрывшись с головой одеялом (её койка находилась во второй спальне), она видела приоткрытую щёлку двери, ведущую в зал – обитель отчима. Четвёртый этаж, худое ссутулившееся тело в семейных трусах покачивающееся от опьянения, сверкающий огонёк сигареты в ночи.
Мама, тогда ещё сильно худая, в старом вельветовом халате, прошла в зал, прикрыв за собой дверь, но та всё равно открылась. И Крис всё видела. Видела, как мама вышла на балкон. Видела, как она толкнула отчима и тот перелетел через перелила, сверкнув ногами. Крис показалось, что они снова дерутся, но мать быстро забежала в зал, не закрывая балконную дверь, не зашторивая шторку и не выключая телевизора. Она мигом прошмыгнула в коридор, заперев дверь зала, так чтобы та точно не открылась и сразу прошла в комнату, которую они делили вдвоём с Кристиной и легла в койку у противоположной стены. Крис видела, как мама укрылась одеялом с головой. Всю ночь ей снилось, как отчим возвращается. Как медленно, но верно, шаркая сломанными ногами, поднимается на четвёртый этаж, как стучит в дверь и свободно заходит в квартиру, потому что в её сне не существует замков, как начинает орать на мать за то, что выбросила его с балкона и теперь у него всё болит. В дверь и в самом деле постучали… Только утром и вовсе не отчим, а полицейские.
Кто-то попросил Крис передать блюдо с салатом и Крис, на короткое мгновение вырвавшись из жутких воспоминаний своего детства, передала тарелку.
Шансов выжить у отчима практически не было; четвёртый этаж, бетонный асфальт и полное безлюдье. Полицейские долго беседовали с мамой на кухне. Маленькая Кристина слышала, какие они задавали вопросы и что именно на них отвечала мама. С Кристиной разговаривали лишь раз, какая-то тётенька в чёрном костюме. Она была очень вежливой и угостила её конфетами. Она спросила Крис, видела ли она как отчим упал с балкона, и семилетняя Кристина ответила – нет. На этом допрос закончился.
Труп отчима нашёл охранник библиотеки примерно в пятом часу утра. Он то и вызвал полицейских. Ну, а больше никто ничего не видел и не слышал. Ведь когда он летел вниз, даже не закричал. Похоже, так и не понял, что с ним случилось. Несколько дней маленькая Кристина провела у бабушки, пока мама занималась похоронами. Никто маму не посадил. Экспертиза подтвердила, что во время падения, погибший был мертвецки пьян.
Догадывалась ли мать о том, что дочь знает её страшную тайну? Возможно, но… они в кое-то веки зажили спокойно и счастливо. Без скандалов и пьянок. Без постоянных долгов перед знакомыми и соседями. Мама работала, а Кристина пошла в первый класс. Пусть первый год дался им нелегко. Маме пришлось выплачивать немалый долг за квартиру и кредит, который брала на похороны, но это было не столь страшно, как голод из-за вечного пьянства одного придурка.
Крис поймала на себе чей-то взгляд. Мама. Крис улыбнулась ей. Та улыбнулась в ответ. Они никогда об этом не разговаривали. Крис не спрашивала, почему мама сделала это? А та в свою очередь никогда не спрашивала, видела ли она что-нибудь той ночью.
К вечеру гости рассеялись. Старые тётки со своими детьми и внуками разошлись по домам. Дядя Лев с молодой спутницей отказались от предложения переночевать у именинницы и отправились в гостиницу. Осталась только тётя Ира с сыновьями, идти им было некуда, а автобус до Киселёвска будет только завтра утром.
Крис помогла проводить гостей и прибрать со стола, пока Андрей вызвался отвезти некоторых тётушек, которые жили далеко. Кого-то отправили на такси. Короче, Крис и Андрей освободились только в одиннадцатом часу вечера. На все уговоры матери, переночевать у неё, Крис отнекивалась. У неё ведь залежался роман, который уже пора дописывать и отправлять в издательство. Пока Андрей, с целым пакетом контейнеров с салатами, открывал дверь и выходил на подъездную площадку, Крис поцеловала маму в щёку и обещала позвонить, как только они доберутся домой.
В подъезде стояла непроглядная темнота. Кто-то похоже вырубил все лампочки. В отличие от Андрея, Крис пригубила пару бокалов вина, поэтому была в игривом настроении. Андрей шёл впереди с большим пакетом еды. Женя подождала пока, они спустятся на этаж ниже и только после этого заперла дверь.
– Может быть рванём в клуб, а? – Крис хотелось развеяться, после всех этих посиделок с роднёй, их бесконечной болтовни. Из-за всех этих воспоминаний и алкоголя, она как-то позабыла о предупреждении Никар. Крис нагнала Андрея между третьим и вторым этажом. Обвила за шею и страстно впилась в губы.
– Мм, можно, но сначала надо заехать домой и оставить пакет.
Кристинина рука нырнула ему в брюки, заставляя вздрогнуть от неожиданности.