Снаряды похожи на толстые футбольные мячи с хвостовыми плавниками.

— Футы, метры… разница существенная, — говорит Роот.

— Мы должны вернуться в Норрсбрук и позаботиться о Джульете.

— В каком смысле? — с опаской спрашивает Роот.

— Жениться на ней.

— Что?!

— Кто-то из нас должен на ней жениться, и поскорее. Не знаю, как тебе, а мне она нравится. Не дело, чтобы она до конца жизни сосала русским под дулом автомата, — говорит Шафто. — Кроме того, она может быть беременна от кого-то из нас. От тебя, от меня или от Гюнтера.

— Мы, заговорщики, обязаны заботиться о нашем потомстве, — кивает Роот. — Давай учредим для них трастовый фонд в Лондоне.

— Денег хватит, — соглашается Шафто. — Но я не могу на ней жениться, потому что меня ждет Глория.

— Руди не годится, — говорит Роот.

— Потому что он пидор?

— Нет, они запросто женятся на женщинах, — разъясняет Роот. — Он не годится, потому что он немец, а что она будет делать с немецким паспортом?

— Да, это не выход, — соглашается Шафто.

— Остаюсь я, — говорит Роот. — Я на ней женюсь, и у нее будет британский паспорт, самый лучший в мире.

— М-м… А как насчет твоих монашеских обетов, или как это называется?

— Я должен хранить целомудрие…

— Однако не хранишь… — напоминает Шафто.

— Божье прощение безгранично, — парирует Роот. — Как я сказал, мне следует хранить целомудрие, но это не значит, что я не могу жениться. Главное, не вступать в телесную близость.

— Тогда брак недействителен!

— О том, что мы не вступим в телесную близость, будем знать только я и Джульета.