— Что ты умеешь? — спрашивает офицер, когда Гото Денго позволено наконец представиться.
— Я — инженер, — говорит Гото Денго.
— Умеешь строить мосты? Летные полосы?
Офицер слегка размечтался: возвести мост или проложить летную полосу для них такая же фантастика, как построить межгалактический звездолет. Все зубы у него выпали, он шамкает и дважды за предложение замолкает, чтобы перевести дыхание.
— Я построю их, если командиру будет угодно, хотя другие умеют это лучше меня. Моя специальность — подземные работы.
— Бункеры?
Оса жалит Гото Денго в загривок, он с шумом тянет сквозь зубы воздух.
— Я построю бункер, если командир пожелает. Моя специальность — туннели в земле или в скальной породе, особенно в скальной породе.
Офицер несколько мгновений пристально смотрит на Гото Денго, потом переводит взгляд на писаря. Тот отвешивает легкий поклон.
— Твои умения здесь бесполезны, — говорит офицер таким тоном, будто это относится практически ко всем.
— Господин! Я умею стрелять из «намбу»!
— «Намбу» — плохой пулемет. Хуже, чем американские и австралийские пулеметы. Годится, впрочем, для обороны в джунглях.
— Господин! Я готов защищать наш периметр до последнего вздоха…
— К сожалению, нас не будут атаковать из джунглей. Нас бомбят. Из «намбу» самолет не сбить. Когда они придут, то придут с океана. «Намбу» бессилен против морского десанта.
— Господин! Я шесть месяцев жил в джунглях!
— Да? — Офицер впервые демонстрирует интерес. — Что ты ел?
— Личинок и летучих мышей, господин!
— Иди и налови их мне.
— Слушаюсь, господин!
Он распускает старые канаты на веревки, из веревок плетет сети, сети вешает на деревья. Дальше его жизнь проста: с утра он лазает по деревьям, вынимает летучих мышей из сеток. Потом полдня штыком выковыривает личинок из гнилых пней. Ночь стоит в одиночном окопе, полном вонючей жижи. Когда рядом рвется бомба, ударная волна приводит его в состояние шока, настолько глубокого, что мозг полностью отключается от тела; несколько следующих часов оно действует автономно, без всяких указаний сверху. Лишенный связи с физическим миром, мозг крутится вхолостую, как мотор, который лишился ведущего вала и шпарит на полную с открытым дросселем, не выполняя никакой полезной работы, а лишь напрасно себя изнашивая. Обычно он не выходит из этого состояния, пока к нему кто-нибудь не обратится. Потом снова падают бомбы.