Глава V Спасение

Весь следующий день для Виктора пролетел незаметно. Он заперся в своей квартире и никуда не выходил. На звонки не отвечал. Родители, видимо начали беспокоится, после того, как их непутевый сын не взял трубку в пятнадцатый раз. Так же ему звонили его старшие братья и, конечно же, сестренка. Но юноша не мог с ними разговаривать — ничего не должно было его отвлекать. Он был полностью погружен в размышления о предстоящей субботе. Забавно, все точь-в-точь, как и неделю назад, только теперь ожидаемые результаты были различны. Всю неделю Витя не ходил на занятия и так же не отвечал на звонки одногруппников. Учеба занимала его меньше всего. На телефон пришло сообщение от старшего брата, где говорилось, что если Кротов-младший немедленно с ним не свяжется, он приедет и надает ему пинков. Весьма правдоподобно. Старший брат никогда особо не отличался лояльностью к брату младшему. После Юрий решил позвонить в очередной раз.

— Алло. Привет, — через силу ответил Виктор.

— Ты что совсем обнаглел?! Тебе мало маминых седых волос? Немедленно позвони ей и поговори! Она уже собралась в полицию звонить, искать тебя придурка, — судя по голосу и содержанию — старший братец явно был не в духе.

— Да я…

— Не перебивай меня — я еще не закончил! Вот правильно говорят, что младший ребенок всегда проблемный. От тебя никакой пользы в семье — одни убытки! Учиться ты не хочешь, работать ты не хочешь, у тебя одни гульки на уме! Что, загудел на всю неделю, не до родных, да?

— Нет, Юра, я дома. Просто реально завал по учебе.

— Ксюша говорила. Ее-то простушку легко провести, но не меня. У меня ребенок маленький, работа, я и то нахожу время на родных!

— Ну сколько можно?! Ну что ты меня пилишь всю жизнь? Что у тебя за проблема? — дав волю чувствам, ответил Виктор.

— У меня проблема? Это ты сплошная проблема! — не унимался старший.

— Я думаю, дело в том, что тебе пришлось рано повзрослеть, так как родители не могли тебе уже уделять много внимания, ведь после тебя появилось еще три ребенка. Зависть с детства тебя разъедает. А я последний и всегда остаюсь младшим, вот тебе и тошно от этого! Хотя, это все твои мнимые предрассудки! Даже я вижу, что родители относятся к нам ко всем одинаково! — не пытаясь сдерживаться, Виктор выговорил все, что думал. Сил его терпеть уже просто не было. Да и смысл теперь-то? Каждая их встреча, каждый разговор оканчивались упреками и нареканиями в адрес младшего брата.

— Да, ты прав, повзрослел я рано. Но в остальном… ты сопляк еще, чтобы судить меня! Молоко еще не обсохло, а он решил в психолога поиграть!

— Все Юра, пока. Я сейчас позвоню родителям.

— Да пошел ты… — и после Юрий бросил трубку. Все как обычно. Витя пытался найти общий язык с ним, но у него ничего не выходило. Видимо, так будет продолжаться до тех пор, пока, как считал Юрий, Виктор будет зависим от родителей. Но при всей неучтивости и грубости старшего он все же был хорошим человеком и никогда не оставил бы младшего брата в беде. Хоть потом Виктору пришлось бы выслушивать нравоучения и всякого рода поучительные лекции месяцами. Как и обещал, Виктор позвонил родителям. Мама была расстроена и так и не поверила в то, что у сына просто проблемы с учебой. Родители знали: чтобы не случилось, Витя не станет им рассказывать. Он всегда пытался все решить сам, и хотя практически всегда у него ничего не выходило толком, он пытался. И все же, хоть Юра и упрекал Виктора, что он маменькин сынок, он им не являлся. Дурак — бывало, но он старался быть самостоятельным дураком и сам нес ответственность за свои поступки. «Поступки» — уж больно громкое слово, но как еще назвать его делишки (до недавнего времени)? По крайней мере, он так считал. Отец же вовсе не стал с ним разговаривать, видимо, у него еще осталась обида за их субботний разговор. Ну, возможно, оно и к лучшему. В таком состоянии Виктор бы непременно еще раз с ним разругался.

Пятница. Виктору стало немного лучше, и ему больше не снились странные сны, а также его перестали посещать галлюцинации. И этот день также для молодого человека прошел впустую. Все время он сидел в тишине, рьяно пытаясь составить план действий, придумать, что говорить и вообще, как будет вести себя, когда все-таки заявится туда. Но в его голову ничего так и не пришло. Несколько раз Виктор решал бросить эту затею и не идти в злачное место, но потом он вспоминал крики и слезы несчастной Кристины; все время думал над своим то ли сном, то ли видением, где ее посадили на цепь и мучают без конца. А вдруг он вещий? Эти мысли для Виктора были невыносимы. Пытаясь внушить себе, что она никто для него, дабы был повод повернуть назад, он лишь чувствовал презрение к самому себе. Забавно. Еще до недавнего времени Виктор себя любил, порой восхищался, словом, искал любой повод себя оправдать. «Ирония — пытаясь унизить меня, уничтожить во мне мужское естество, Егор напротив что-то во мне перевернул и приблизил момент становления меня как мужчины», — думал про себя юноша. Он считал, что возраст неважен, и если ты готов рискнуть собой, переступить через свой страх, шагнуть навстречу опасности ради другого человека, ты уже мужчина. Ночь он спал плохо. Все никак не мог уснуть и лишь к утру ненадолго задремал. Проснувшись в десять утра, Кротов первым делом проверил, на месте ли пистолет, подаренный ему Филиппом. За эти два дня парень изучил оружие от корки до корки, хоть и не собирался из него стрелять, а решил взять его лишь для того, чтобы припугнуть. Да и, безусловно, ощущение оружия в руке повышает уверенность в себе.

Весь этот день Виктор был как на иголках, словно зверь в клетке, он метался из угла в угол, пытаясь придумать хоть что-нибудь, что сможет ему помочь в его деле. Была мысль обратиться к братьям за помощью, но он её сразу же отторгнул, так как Дима бы точно все рассказал родителям, а Юра сперва надавал бы подзатыльников, а после того, как помог, всю жизнь напоминал бы об этом и упрекал. Хоть старший брат и мог стать отличным помощником с его грозным видом и по-настоящему мужской силой, обратится к нему Виктор все же не смог. Наступает вечер, а вместе с тем увеличивается нервозность. С каждой минутой приближался момент встречи Виктора с Егором. Момент этот его пугал, он ужасно хотел от него убежать, бросить все и спрятаться, словно лисенок в норку. Но нужно было идти, иначе никак. Сознание юноши до сих пор не приходило в норму, и он все так же был немного заторможен, а туман, окутавший его в страшный вечер, все никак не хотел рассеиваться.

Виктор приступил к сборам: джинсы, серая майка, красная кожаная куртка с внутренним карманом для пистолета и кеды. Оделся он не по погоде, несмотря на май, было немного прохладно. Зато было удобно, на тот случай, если придется бежать или драться. Хоть всю жизнь он дрался так себе и то всего несколько раз, Виктор уже настроил себя и на подобный ход событий. Решил идти пешком. Время семь вечера, и, по его расчетам, добраться он должен был как раз к девяти. Пока он шагал по вечерней Москве, к нему вдруг вернулась какая-то призрачная тяга к жизни. Его будущее ему уже не казалось столь мрачным. Возникали мысли: все-таки возможно все забыть, и жить можно дальше. Если бы не Кристина, он бы уже ни за что туда не вернулся. Однако, возможно, дело было и не в Кристине, и Виктор хотел самому себе доказать, что он все-таки не ничтожество, как ему шептал голос. Младший Кротов смотрел на прохожих людей, и они ему казались какими-то близкими, родными что ли. Подобного чувства он раньше не испытывал. Было понятно, что после сегодняшнего вечера, жизнь его может измениться, и он как будто прощался с ними. Возникало ощущение, что с каждым шагом он отдаляется от мира милых, приятных, счастливых людей и приближается к миру боли, страха, отчаяния и страданий. Миру, где Егор сидит на своем троне и руководит парадом чертей с людскими лицами.