— Ну это я так, к слову… А попал ты сюда. Ну, не ты первый и, думается, не последний. К сожалению… Хотя, вот так, чтобы без инструкции и не умеющего читать, без голосовых сообщений, да прямо в Жизнь… Такое первый раз. Всех Прибывших, кто читать не умеет оснащают ботом-инструктором говорящим… А у тебя он текст выдает. Который для тебя — только картинка непонятная.
— Я знаю, что такое буквы!
— О… Круто. Грац. Значит, начнем не с нуля.
— Что начнем?
— Читать учиться. И считать.
— Считать я умею! Вот. Раз, два, три, шесть, пять, шесть… или шесть уже было?
— Все, хватит. Ни хрена незачет. Для начала, давай ка я тебе пару-другую языков включу. А то на совсем отсталом наречье общаемся…
— Я, кроме нормального человеческого, знаю еще латынь, греческий, галльский и арабский! И мы сейчас не на отсталом наречье, а на Великом Могучем Франкском языке разговариваем! Самом выразительном и лучшем во всем божием мире!
— Хм… Ладно, ладно… Беда в том, что франкский настолько могуч, что его постеснялись включать в список функциональных. Так же, как и галльский, к слову… Латынь и греческий знаешь досконально? Или так, в пределах общеобразовательно-рыцарского курса? Сто слов? В сумме?
Рыцарь хмуро пожал плечами…
— А что до арабского… Думается, все познания в нем сводятся к «Сдавайся!» и «Где зарыты деньги?». Я прав?
— Еще «Отдавай еду, презренный!»
— Великолепно! Ладно, Полбу, готовь лоб. Щас получишь по лбу.
— Благородные люди…
— Давай так. Я тебя ударю четыре раза. Потом ты меня. Если захочешь. Ты не сопротивляешься. Я тоже не буду. Идет?
— А зачем? Зачем это все???
— Ты так и хочешь недоразвитым дистрофиком остаться? Чтобы сквозняком сдувало, и мышь могла загрызть? Нет? Тогда кончай разговорчики и подставляй лоб.
Вздохнул Полбу и повиновался. И снова получил по лбу. Быструю, молниеносно быструю серию ударов. Бум-бум-бум. БУМ. «Теперь на четырех я больше никогда не собьюсь, — подумал Константин, лежа на деревянном полу горницы. — На всю жизнь запомнится это последнее БУМ».
— Живой? — склонился над ним посадник. — В глазах не темно? В ушах не звенит?
— Нет, граф, все нормально, слава Господу, — ответил рыцарь, и только теперь понял, что спросили его не на франкском. А на каком-то другом языке. И ответил он на нем же. — Я сам встану.