– Мне приятно твое внимание, но мне кажется, что в сложившихся обстоятельствах тебя гораздо больше должно интересовать что-то иное. Например, тот мир, в котором ты выполняешь свое задание. Или обстоятельства этого задания. И я не помню, чтобы ты хотя бы раз поинтересовался, что такое жезл Перуна и почему мы его разыскиваем. Не может быть, чтобы все это тебя не интересовало.

Гриша согласно кивал головой, пока Ярославна говорила, а когда она замолчала, он осторожно спросил:

– А у тебя точно третий размер, да? Угадал?

– Что ни оператор, то интеллектуал, – проворчала Ярославна. – Прошлый был такой же. Мог поддерживать разговор только на три темы: тачки, телки, пиво. И почему попадаются одни одноклеточные?

– Я не одноклеточный, – обиделся Гриша, про себя пытаясь вспомнить, интересовало ли его в жизни хоть что-то кроме тачек, телок и пива. Кажется, очень давно, еще до школы, он мечтал об игрушечной железной дороге. Гриша хотел сказать об этом, но передумал, поскольку игрушечный поезд это тоже, в некотором роде, тачка.

– С другой стороны, это может быть плюсом, – размышляла вслух Ярославна. – Чем меньше человек знает о своем родном мире, тем проще ему адаптироваться в чужом. Вот я едва ли сумела бы влиться в холопский коллектив, а ты там уже друзей завел….

– Э, хватит, блин, подкалывать! – обиделся Гриша, заметив глумливую улыбку Ярославны. – Холопом жить – с гигиеной не дружить. Тит тоже не виноват, что его помоями кормят и мыться не дают. А вот если его отмыть, мех сбрить, приодеть, посадить в крутую тачку, ты бы точно не устояла. Вот только перестанет ли он после всего этого вытирать зад ладонями, а ладони о бороду?

– Ты сказал, что он многое знает о жезле Перуна, – с сомнением произнесла Ярославна. – А что он может знать? То есть, откуда холопу что-то может быть известно о древнем артефакте? Вряд ли он видел какие-то старинные тексты….

– Тексты? – невесело усмехнулся Гриша. – Даже если Тит и видел древние тексты, он мог ими разве что жопу подтереть, потому что читать не умеет. И писать. И все остальное тоже. У него хорошо получается только воздух портить.

– Тогда откуда ему известно о жезле Перуна?

Гриша задумался, что бы такое соврать. Ведь ляпнул же, не подумав, теперь выкручивайся.

– Ему об этом рассказал дедушка, – наконец выговорил Гриша.

– А откуда дедушка узнал?

– От своего дедушки. Легенда о жезле Перуна передается в роду Тита из поколения в поколение вот уже до хрена и больше лет.

– Вот как, – разочарованно проговорила Ярославна. – Это нам никак не поможет. Нас ведь интересует не прошлое жезла, а настоящее. Даже если твой Тит потомок жрецов, некогда владевших жезлом, он ничего не знает о том, где этот жезл находился в тысяча восемьсот двенадцатом году, на момент появление кометы, что и расколола наши ветви пространственно-временного континуума.

– Так-то он, конечно, не знает, – согласился Гриша. – А если его к дереву привязать, костерок развести…. Иголочки под ногти, головку в мышеловку, угольки в штаны…. Глядишь, что-нибудь да вспомнит.

В этот момент в комнату Гриши вошла Галина с подносом. Глухонемая повариха с момента Гришиного появления на объекте стала тщательнее следить за собой, вульгарно красилась, принаряжалась, даже на двадцать сантиметров укоротила свой поварской халат. Завидев ее, Гриша заскулил и вцепился в Ярославну. Он понял – если бы девушка не согласилась остаться с ним сегодня, Галина неизбежно добилась бы своего. Потому что из-за пояса ее халата выглядывал фомка, которой повариха собиралась ломать двери, если те вдруг встанут на ее пути к плотским утехам.

Заметив, что Гриша не один, Галина расстроилась, но постаралась это скрыть. Поставив поднос на стол, она развернулась, изнасиловала Гришу взглядом, и неспешно покинула комнату.

– Фу! Блин! – выдохнул Гриша, когда за поварихой закрылась дверь. Он без сил повалился на кровать, с него градом катился ледяной пот. Гриша все понял. Сегодня Галина не собиралась отступать, сегодня она решила идти до конца. Именно до конца – только он ее и интересовал. Не будь тут Ярославны, Грише пришлось бы несладко.

– Спасибо! – произнес Гриша с чувством. – Ты меня спасла. Если бы не ты…. Блин! Почему нельзя было взять молодую симпатичную повариху лет двадцати, желательно замужнюю, чтобы в случае залета не было претензий?