– Нет, все останется, как есть!

Анна схватилась за голову. С ним бесполезно говорить! Он не слышит ее или не хочет слышать, ему на все наплевать! Слова обиды уже готовы были сорваться с языка, но вместо них слетел вопрос:

– Если бы тебя попросила об этом Маргарита, ты бы все изменил, да?

На некоторое время гостиную окутала тишина. Огненные блики играли на стенах, добавляя таинственности. Пламя в глазах Романа отплясывало танец ярости. Анна видела, как стиснул он чашку, и на мгновение ей даже показалось, что та сейчас расколется в его сильных руках. Здорово же она его разозлила!

– Да.

Короткое, простое слово, сказанное ровным голосом, врезалось в нее, как осколок стекла.

– Значит, я для тебя пустое место? – Анна не узнала собственного голоса, настолько он стал глухим и сдавленным. Слезы подступили к глазам.

Роман опустил голову. Теперь было сложно определить, что испытывает муж: разлился еще больше или, наоборот, остыл? Ей надоело гадать. Она поднялась со своего места и закричала:

– Можешь не отвечать, все и так ясно! Ты женился только потому, что я похожа на Маргариту! – Анна указала пальцем на портрет. – Но, повторяю, я – не она! Сколько можно сравнивать? Я устала от этого сходства, устала от твоих бесконечных тайн! Сейчас же соберу вещи и уеду отсюда!..

Анна начала искать взглядом свой телефон, но вспомнила, что тот остался в спальне. И тут Роман поднялся и подошел к ней. Горячая рука легла на ее спину.

– Успокойся! Ты все неправильно поняла.

Она хотела возразить, но в горле застрял тугой ком.

– Я просто ответил на вопрос. Мнение сестры всегда было для меня важно. Сейчас я не хочу об этом говорить, и прошу какое-то время не затрагивать подобных тем. Еще слишком тяжело. Не хочется вспоминать. – Его рука скользнула к ее ладони и стиснула пальцы. – Ты мне нужна, пожалуйста, не уезжай.

Анна обиженно поджала губы. Внезапно навалилась усталость, необъяснимая тяжесть опустилась на плечи. Ничего не сказав, она вернулась в комнату, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Слезы тут же брызнули из глаз. У Романа помутился разум, хоть он и пытается это скрыть. Именно поэтому и звонил психотерапевт. Муж пытается быть нежным и заботливым, но на самом деле он чувствует сильную душевную боль, которая опутывает сознание. И боль явно связана с сестрой. И дело не в ее гибели, здесь что-то другое, личное, сокровенное. Что-то такое, о чем нельзя говорить…

Анна обреченно опустилась на кровать, провела рукой по мягкому покрывалу. Пальцы нащупали щетку для волос. Почему она стала такой раздражительной, постоянно срывается из-за каких-то мелочей? Все время находится в нервном напряжении. Вот и сейчас рассердила такая ерунда, как забытая расческа. Анна со злостью запустила ею в шкаф, и глухой звук удара заставил поежиться. Она тотчас вспомнила о коробке с вещами Маргариты. Распахнула дверцы настежь, не глядя, отпихнула чемодан. Потом, спохватившись, заперлась в комнате и наконец заглянула в коробку.

Первым на глаза попался носовой платок с вышитыми инициалами «М.В». Маленький, изящный и приятный на ощупь, он все еще хранил тонкий аромат миндаля. Слова Романа прозвучали в голове так отчетливо, словно он сейчас находился рядом: «До сих пор помню, ее кожа пахла миндальным молоком…» Без сомнения, аксессуар принадлежал Маргарите. Анна так и видела, как девушка нечаянно роняет кружевной платочек, а какой-нибудь молодой человек наклоняется, поднимает его и возвращает хозяйке; как в волнении Маргарита комкает платок, думая о грустном. Наверняка у нее были какие-то тайны, тревоги. Может, в один из вечеров она вытирала им слезы и смотрела в окно… Видение было таким ясным и отчетливым, что Анна внезапно ощутила рядом чужое присутствие. Огляделась по сторонам, убедилась, что одна в комнате и немного успокоилась.

Отложив платок, она взяла из коробки фотографию, на которой был запечатлен красивый мужчина: темноволосый, широкоплечий, с теплым взглядом карих глаз. Кто он? Поклонник? Возлюбленный? Или просто друг? Анна перевернула фотографию. На обратной стороне была надпись: «Маргарите на вечную память. Твой Н.» Что-то было в этой надписи любовное, сокровенное. «Твой Н.» Рядом со снимком лежала записка:

«Я знаю, что ты у брата. Неважно, уезжала ты или соврала. Я буду ждать тебя в часовне до вечера. Найди в себе смелость прийти и объясниться по-человечески. Н.»

В конце простым карандашом была приписана дата: четвертое сентября. А Маргарита умерла шестого: дата смерти была указана на памятнике у часовни. Интересно, они встретились или нет? Почему эта девушка решила покончить с собой? Несчастная любовь? Чей-то шантаж? Депрессия? Непонятно. Еще сильнее захотелось узнать историю ее жизни. Но у кого спросить, Анна не знала. Кое-что известно Лидии, ведь призналась же девочка матери, что знает, как умерла Маргарита. Опять же, дочь Елены ведет себя странно и выглядит запуганной, можно ли доверять ее словам, – вопрос спорный.

Анна вынула из глубины коробки стопку исписанных страниц, зачем-то вырванных из тетради. Записи были сделаны узким, зажатым почерком, слегка наклоненным вправо, буквы выглядели угловатыми. Похоже, когда-то это был дневник Маргариты. Она пробежалась взглядом по строчкам: «Я пытаюсь бежать от этих чувств, бежать изо всех сил, как можно дальше; мой разум отчаянно спорит с сердцем, но все время проигрывает в этой схватке. Я боюсь представить, что будет, если все вокруг об этом узнают…»