Поспать, да. Поспать и выспаться — это было отличной идеей. Как там дальше сложатся дела, хрен знает. А тут у меня в кои-то веки довольно удобная кровать и — о чудо! — постельное белье!
В сон я провалился моментально и без прелюдий. Только голову до подушки донес, и вот я уже в стране Морфея. Каждый раз, засыпая, я надеялся на какие-нибудь волшебные озарения, откровения или подсказки. Даже мысленно иногда вопрос проговаривал. Ну давай, мол, мироздание, сформулируй внятно, что от меня требуется? Правильно делаю? Или неправильно? Может надо было мчать в Германию и Гитлера убивать, а я тут с этим графом ношусь, как с писаной торбой. Жизнь ему спас. Однажды. Шалтай его убивать не собирался, правда граф об этом не знает.
Ответы и озарения, ага. Как бы не так.
Как будто моргнул, и вот уже за окном акварельный сентябрьский рассвет. Где-то вдалеке кашляющий звук одиночных выстрелов. Лающая немецкая речь снаружи.
Я по-быстрому сгонял до столовой, пришлось там немного попререкаться с фрицами на раздаче, объясняя, кто я такой. Забрал порцию завтрака для графа, удалось даже кружкой кофе разжиться. По дороге я со всеми здоровался и знакомился. Нужно было примелькаться по-быстрому. Стать привычной частью этого нового интерьера. Ну и графу еще раз продемонстрировать свою полезность и преданность, не без этого.
Екатерининский дворец был в весьма печальном состоянии, бомбили его совершенно нещадно. До янтарной комнаты мы в первый день даже не добрались. До обеда граф и его подручные бродили по уцелевшим запасникам, что-то сверяли в документах, обсуждали очередность вывоза ценностей. Ближе к вечеру граф вдруг стал нервозно поглядывать на часы. Будто у него была назначена встреча, на которую он опаздывал.
В шесть часов он решительно откланялся, вручил мне ключ от своих «апартаментов», сухо сообщил, что у него дела и ушел, оставив меня в обществе Пульмана и компании.
Ах, да! У графа же где-то в Царском Селе есть весьма осведомленный в музейных делах информатор. Вряд ли у него было время завести здесь других знакомцев.
Меня задерживать никто не стал, так что я беспрепятственно покинул превращенный в руины дворец и поискал глазами графа.
Бл*ха!
Иногда он очень быстро ходит… Где теперь его искать?
Ладно, доверимся интуиции. Я направился в сторону самых уцелевших жилых районов Царского Села. Оглядывался, в надежде увидеть светло-серый костюм графа.
Под ногами хрустела бетонная крошка. В поисках я забрел в безлюдную часть города, где камня на камне не осталось от жилых построек.
Мысленно корил себя, что упустил шефа из вида. Мне непременно надо было знать, с кем он встречается. Редкие местные жители, что попадались на пути, смотрели на меня искоса затравленными глазами. Все-таки моя униформа, хоть и не военного кроя, но относительно чистая и ухоженная, сразу выдавала во мне фашистского прихвостня.
Женщины шарахались от меня, а мужики, опусти глаза, молча сжимали кулаки, но ничего не говорили. Зато про себя, наверное, проклинали.
— Свой я свой… — тихо бормотал я.
Только громко нельзя говорить, да и не поверит никто. Эх… Сам не понял, как очутился в окружении развалин. Дальше тупик. Черт! Развернулся, в поисках дороги.
— Эй, товарищ, потерял чего? — за моей спиной вырос мужик в потертой кожанке. Галифе заправлены в сапоги. Морда чуть угловатая и загорелая, как у тракториста, но глаза умные и цепкие. На военного не похож, но по повадкам сразу видно, что не простой мужичок. Может комсорг какой-нибудь.
Судя по бегающим глазкам, он все время был начеку. Боялся, что фрицы его сцапают. А ведь сцапают. Не сейчас так после. Городок маленький, подполье здесь трудно организовать. Да и кожанку на ватник поменять надо, чтобы не так в глаза фрицам бросаться. Видно, не успел еще.
— Ничего, — буркнул и я попытался пройти мимо.