— Вы можете все триста тысяч безналичным расчетом перевести?

— Могу.

— Вы про такой фонд «Справедливая помощь» слышали?

— Да. Какое это имеет отношение к делу?

— Переведите все триста тысяч на его реквизиты, пожалуйста. Я туда сегодня позвоню, предупрежу что будет перевод и скажу им сколько денег на какие проекты адресно распределить.

Станкевич молча и с удивлением на меня смотрел. Подобного захода он точно не ожидал, и сейчас не справившись с эмоциями даже хватанул пару раз воздух как брошенная на лед рыба.

— Это все? — спросил я и встав вполоборота показал в сторону двери. — Я могу идти?

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — разродился Станкевич довольно странным вопросом.

О-о-о. Я многое хотел бы ему сказать. Как говорится, если зовете меня на корпоратив и упорно уговариваете выпить с вами, будьте готовы услышать о себе много нового и интересного.

Ладно, это я сам с собой шучу, просто настроение почему-то хорошее. Триста кусков настоящих денег в благотворительный фонд — приятно делать добрые дела. Без шуток, реально настроение улучшилось. Поэтому как бы много всего не хотел я сказать господину Станкевичу, делать этого конечно же не буду.

Так что я лишь развел руками, жестом показывая, что не понимаю чего от меня хотят.

— Тебе настолько безразлична моя дочь?

— Это вопрос, не имеющий никакого отношения к делу.

— Почему?

«Ты дурак что ли, как это почему? Кто из нас второй секретарь обкома, ты или я?» — так и захотелось ему сказать. Сдержался, заговорил ровным тоном, объясняя вроде бы очевидное.

— Потому что мы с ней из разных социальных групп. Речи о мимолетной интрижке как понимаю не идет, а вы заранее планируете хорошее замужество для своей дочери. Для этого нужно выбирать ей жениха из своей социальной страты, причем такого жениха, который как минимум или имеет крепкое положение и перспективы в высоком обществе, или умение грамотно управлять деньгами. Большими деньгами, а не такими как… — показал я на стопки на столе. — Иначе дети Алисы, ваши внуки, будут вынуждены ходить на работу пять дней в неделю, зарабатывая себе на жизнь. У меня нет ни положения в обществе, ни умения управлять большими деньгами. Это же любому дураку очевидно, или вы меня сейчас просто на сообразительность проверяете?

Хм, похоже последняя подача оказалась явно лишней. Я уже как-то имел неосторожность испортить отношения с одним директором, еще в другом мире. Тоже тогда речь шла о вполне очевидных вещах, и я не думая произнес фразу: «Это же любому дураку очевидно».

Как тогда оказалось, не любому.

Понятно, что нюансы воспитания и пристройства наследников состоятельных семейств — не общественное достояние, но я никак не думал, что господин Станкевич так удивится сказанному сейчас. Мне об этом отец с момента первых проблесков разума периодически долдонил, усилив громкость наставлений особенно когда у меня первые подруги появляться начали.

Или Станкевич сейчас не от этих моих слов удивляется? Вообще не могу понять по его лицу, чего он от меня ждет, и чего хочет услышать.