— А вот как насчёт мы с товарищем Стариновым… — начал было Павел Анатольевич, жадно заблестев глазами, но вмешался Сталин:

— Спасибо, товарищ Судоплатов. На ознакомление с запиской у вас сорок пять минут. Товарищ Поскрёбышев проводит.

Он дождался, пока уйдёт разведчик, повернулся к Берии. Нарком молчал, не решаясь сразу сменить тему разговора. Сталин быстро листал бумаги.

— Значит, аэродром, — произнёс наконец Иосиф Виссарионович, откладывая папку.

— Так точно, аэродром. Товарищ Рокоссовский утверждает, что союзники гарантируют возможность принимать и отправлять самолёты типа ТБ-3. С доработкой и увеличением длины полосы — даже ТБ-7.

— Даже так… — задумчиво произнёс Сталин. — Сколько мы выигрываем?

— Сложно сказать, товарищ Сталин, тут не только в географии дело — над Балтикой производство полётов значительно проще. Я бы скорее ставку сделал на аэронавигационное оборудование союзников. Если организовать ночные бомбёжки, то до момента эвакуации…

— Эвакуации? — переспросил Иосиф Виссарионович.

Нарком несколько растерялся.

— Так точно, эвакуации лагеря.

— Мы не будем сворачивать лагерь.

— Насколько я понял, — сказал Берия, — предполагалось вывезти союзников и их аппарат при первой возможности.

Сталин медленно облокотился о край стола. Черты его обычно доброго и спокойного лица показались Лаврентию Палычу неожиданно резкими.

— Союзники, — жёстко произнёс вождь, указывая мундштуком трубки на развёрнутую перед ним карту Белоруссии, — на то и союзники, чтобы разделять с нами тяготы и лишения общей войны. Они имеют техническую возможность покинуть лагерь в любой момент, но не предпринимают этого шага. Мы высоко ценим военное сотрудничество с Империей. Мы не будем сворачивать лагерь в тылу врага.

Соратники помолчали.

— Товарищ Сталин, — осторожно спросил нарком, — лагерь предполагается использовать для решения известного вам вопроса?

Сталин вскинул на него острый взгляд. Тут же опустил веки, неожиданно скупо улыбнулся:

— Я благополучие всей страны на жизнь одного солдата не променяю.

Лаврентий Палыч подумал, что подобные решения не принимают за пару дней. И не собственным сыном, захваченным в плен в бою под Лиозно, жертвует Сталин. Гораздо большим жертвует Сталин.

А ещё Лаврентий Палыч подумал, что сегодня же плотно пообщается на эту тему с майором Мясниковым.