– Нечего.

– Значит, от старости ужо ноги тепла не чуют.

Матвей принял обувь обратно и развернулся в сторону своего двора. Некоторое время они с Лукой шли вместе.

– У завода был вчера? – спросил старик, чтобы в тишине не идти.

– Был. Строительство, конечно, знатное затеяли.

– Ага. А чего они по котловану ползают да не делают ничего?

– Радлов мне вчера объяснял, мол, котлован расширить нужно. Здание вроде как слишком большое получится.

– Ага, – повторил дед и часто-часто закивал головой, движением этим и глухим своим «ага» придавая себе сходство с филином. – Ох, и суматоха там вчера вышла с этим убийством! Слыхал ли?

– Мне вчера никто ничего толком рассказать не смог. Поэтому все равно что и не слышал. То ли убили кого, то ли сам утонул.

– Деваху мертвую на болотах нашли, – объяснил Матвей.

– Где нашли? Утопленница все-таки?

– Да не, – старик замахал руками. – Убили ее. Аккурат у монастыря лежала.

– Давно ли?

– Вообще-то давненько.

Инна жила довольно близко, от Луки через три дома, поэтому они с Матвеем вскоре поравнялись с жилищем старухи, но разговор прекратить не захотели – встали сбоку у крыльца, под оконцем, да продолжили.

– Недели три, получается, с того момента вышло, – рассказывал Матвей. – Слух-то до нас больно поздно дошел.

– И неизвестно, кто убил? – спросил Лука и вдруг какой-то укол внутри ощутил, вроде как предчувствие опять его кольнуло.

– Да не хотят расследовать, кому надобно! Вон, с год назад в сторожке-то на железнодорожной станции мужичка убили. Кто убил? Бродяги! А разве их тогда поймали, разве посадили? Ни шиша не сделают, а звездочку нацепят. Здесь, думается мне, тоже бродяги.

– А вчера вроде как на рабочих наговаривали, – предчувствие внутри заволновалось, закололо сильнее, и Лука оперся о стену дома, где жила Инна, чтобы не упасть – почему-то ноги подкосились.

– Какие рабочие! Рабочие к нам недавно приехали. А тот случай аж в середине апреля произошел. Оно и верно, от пришлых людей всегда беды жди, вот приезжих и обвинили, – Матвей беззвучно пошевелил губами, как бы собираясь с мыслями, и закончил: – Только от чужих и правда беды жди, а с девахой не их вина. Бродяги, – повторил он свою догадку уверенней. – Шнырял один из них или двое по лесу, глядь, девка по ягоды пошла. Ну и напали, значит, на нее.