Она вспомнила Конни, как та стояла вчера ночью под ее дверью, барабанила в нее. Что ей было нужно? Хотела обнаружить самое худшее? Что она обманута?

— Я собираюсь ей сказать, — подал голос Альберт, — что ты не могла пойти с Аристотелем и я пошел выгулять его. Скажу ей, что я прошел через рощу до общежития Френки и так устал, что заснул там у него.

— А что, если она звонила Френки?

— Френки после двенадцати трубку не снимает.

— А что, если она ходила к Френки?

— Она не ходила. Не могла.

— Хорошо, а как ты собираешься проинформировать Френки насчет этого маленького вранья?

— Тут нет проблем.

— Понятно. Френки всегда тебе подыграет.

— При чем тут «подыграет не подыграет»? Просто он мой друг, вот и все, — сказал Альберт, вставая с постели и грустно поедая ее глазами. — Что это на тебя сегодня нашло?

Кристина покачала головой, на душе у нее было невероятно паршиво.

— Ничего, я только…

«Что же должно произойти, чтобы действительно начать все сначала? Как начать новую жизнь? Разве вчера я не собиралась заняться этим? Только вчера… Разве не говорила себе об этом?»

— Конни поверит этому, увидишь. — Альберт взял поводок с ошейником и начал надевать его на Аристотеля. — Помни: она хочет в это верить. Зачем же ей нужна правда? Что она будет делать с этой правдой? Это самое главное, что нужно нам помнить. И все, что мне следует сделать, так это чтобы она получила возможность поверить в то, во что хочет поверить. Все очень просто.

Кристина уныло поднялась с постели.

— Просто, говоришь? На самом деле это один из самых дурацких вариантов объяснения случившегося.

Он пожал плечами:

— Ну так придумай лучше.

Кристина собирала книги.

— Нам не надо больше так делать, Альберт. Не надо.