– Ну точно же. И «пиздец» мне. Что делать, что делать?

И тогда я спросил то, что было мне давно и чрезвычайно интересно.

– Почему ты ничего не боишься?

Я не боялся боли, правда, но боялся множества других вещей.

Боря сказал:

– Потому что я крутой.

Я встал над ним, протянул ему руку, а он только рассматривал меня.

– У тебя нимб, – сказал он. – От солнца.

– Не говори так.

– Я ничего не боюсь, потому что я знаю, что я буду ужасно классным, даже если попаду в беду. Помнишь, как я провалился под лед?

Я помнил. Год назад на занятии по ориентированию нас с Борей распределили в одну команду. Чтобы сократить путь, он пошел через замерзший пруд, от чего я его всячески отговаривал, потому как то было прямое нарушение техники безопасности.

А потом я пошел за ним, не мог же я его оставить.

На середине пруда мы поссорились. Не помню, почему мы ссорились, но помню один момент. Боря сказал:

– О Боже мой.

А я сказал:

– Бога нет.

И Боря так разозлился, что топнул ногой. Лед под ним пошел трещинами и провалился. Я сделал все по инструкции, лег на живот, кинул ему веревку и вытягивал как можно медленнее.

Я смотрел ему в глаза, и мне было так страшно, что я сначала не замечал, какой восторг отражается у него на лице. Губы – синие, глаза – красные (от резкой смены температур лопнули сосудики), а зубы снежно-белые, и радостно открытый рот.

Вот так.

И вот сейчас, не зимой, а летом, невероятно далеко от того замерзшего пруда, я сказал Боре: