Я стоял босой, ногам было холодно, и ночной ветер жег между пальцами.

– Значит так, если б батя скопытился раньше и меня б сюда не отдали, я б пошел в психологи или в психиатры. И мне б когда-нибудь сказали сделать доклад, «заебатый» такой доклад. И я бы взял такую тему: предикторы суицида.

– Кто суицида? – спросил Андрюша. Он стоял рядом со мной, а я и не заметил его сразу. Андрюша тоже был босой, и пальцы у него на ногах покраснели.

– Предвестники, – сказал Боря. – Предвестники суицида. Я бы прочитал длинный доклад: как это, понять, что кто-то хочет себя мочкануть. А потом знаете, знаете, знаете, что бы я сделал?

– Нет, – сказал я.

– Я бы достал пушку и выстрелил себе в висок.

Я сказал:

– Не смешно.

– Но смешно же!

Мне было страшно к нему подойти, и я боялся, что он сиганет вниз.

– Если так идти по балконам, – сказал Боря, – можно и до девчонок добраться. Но Максе все равно «по хуям». А знаете почему ему «по хуям»? Он нас жалеет.

– Глупости, – сказал я. – Во Вселенной множество людей куда несчастнее, им нужна наша помощь.

– А то! Голова так кружится, кружится, кружится!

Я испугался, сделал шаг к нему, и меня посетила страшная и постыдная мысль: если Боря свалится, больше не будет ничего такого ужасного и унизительного. А Боря – сам виноват. Мысль эта меня испугала и расстроила.

Боря засмеялся, будто знал, о чем я думаю, а потом сделал очень страшную вещь – отцепил одну руку от перил.

– Помоги мне, – сказал он.

Поступать по-товарищески необходимо даже тогда, когда это сложно. И ценнее всего так поступать именно тогда, когда это сложно. Я крепко схватил его за одну руку, за вторую и помог подняться. Потом ладони у меня еще долго пахли чем-то металлическим, железный запах перешел с Бориных рук на мои.

Боря сказал:

– Ну, счастливо оставаться, стукач и «дрочер», до свиданья, господа, и удачи вам во всем!

– Не господа, – сказал я. – А товарищи.