Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

— Это не моя вина, — сказала она. — Они вычислили нас.

— Как? — спросила я. — Как они могли узнать, если ты не рассказала им сама?

Она медленно повернула голову набок и приподняла волосы, чтобы я увидела ее шею. На ней виднелся длинный темный шрам, напоминавший зловещую улыбку.

Она повернулась обратно ко мне лицом, и я прочитала в ее глазах что-то, похожее на сожаление.

— Я запаниковала. Я знала, что на мне раны так просто не заживут. Поэтому я призналась во всем, пока они не сделали со мной чего-нибудь… посерьезнее.

Я закрыла глаза.

В моей груди поднимался темный шар злобы. Меган и Лидия пригласили мою сестренку домой, заманили ее в ловушку, схватили и начали пытать. А потом силой заставили принять клятву.

Я убью их. Я позволила этой мысли наполнить свое сознание на одно темное, упоительное мгновение, а потом вытолкнула себя наружу.

— Но все нормально! Все в порядке. Я теперь чувствую себя гораздо счастливее. Послушай, Лекси. Я за то, чтобы принимать решительную позицию — в обычной жизни. Но какой выбор есть у тебя сейчас?

Я почувствовала тяжесть в груди. В запертой комнате стояла духота, и было больно дышать.

Нет выбора.

У меня не было выбора.

— А если задуматься об этом, — продолжила Кейси, — это ведь даже немного волнующе, правда?

В тусклом свете ее полная надежды улыбка казалась сладкой, как антифриз.

Она вытянула руки вперед и положила их мне на колени. Я взглянула на них, ожидая увидеть на ее пальце блестящее золотое колечко, как и у всех нас. Но оно оказалось более древним… гораздо более древним.

По его окружности была выгравирована золотая косичка, а всю его поверхность покрывала паутинка царапин.

И эти царапины появились на нем за последние сто шестьдесят семь лет.

— Где ты это взяла? — спросила я.

Кейси взглянула на кольцо.