- Хм, - следователь сверился со своим блокнотом, - вы сирота.

Надменный взгляд Катарины Штенхор я просто проигнорировала.

- Не совсем.

- Это как госпожа Лайм? - озадачился следователь.

- Называйте меня Касси, - отмахнулась я от излишней фамильярности. - Когда мне было шестнадцать мы попали в аварию на самоходке. Я выжила, мама умерла.

- Остались другие родственники?

- Только гипотетический отец. Мама ему даже не сообщила, что была беременна. В свидетельстве у меня стоит прочерк.

- Хм, - снова изрек следователь споро конспектируя, - все-таки за три года не плохой рост, согласитесь? Возможно, было что-то… - он многозначительно подвигал бровями.

- Да спит она с ним! - не выдержала Катарина, брезгливо поджав губы.

За что и заработала три шика, в том числе и от матери. А вот это уже весело.

- То есть ей ничего не сказали? - звонко рассмеялась я. - Ох, графиня Штенхор, все надеетесь на чудо?

И пока мадам хлопала ртом, подбирая подходящий мне эпитет, встала отодвинула картину в углу кабинета. Сейф у директора был шикарен. Глава отдела правопорядка даже присвистнул. Еще бы - новинка. Открывается после считывания отпечатка ладони. Маги чуть ли не всего континента завистливо облизывались на изобретение, но деньги присудили лишь одному. Допуск был только у начальника и меня.

Привычным движением бедра захлопнув дверцу, что не скрылось от заинтересованных взглядов, я вернулась за стол с небольшой папкой в руках.

- Вот, - я вынула первый лист, - тут ответ о моем блате.

Мадам хотела сцапать компромат и уничтожить, но следователь оказался ловчее.

- Невероятно! - он удивленно оглянулся на главу, но тот лишь кивнул. Еще бы, он был не в курсе. Как никак родственник. Правда, там все настолько запутанно. Маркиз Теодор Ошфорд сын внучатой племянницы прабаки от первого брака. Хотя сам директор считает его куда роднее, чем своего бестолкового братца.

- Да, Дерек Штенхор ее отец, - подтвердил глава.

- Что?! - взвизгнула Катарина и отбыла в обморок.

Ошфорд дернулся, в благородном порыве подхватить родственницу, но разум победил воспитание, и кабинет лишился кушетки. Красивая была мебель на позолоченных гнутых ножках, но, к сожалению, не приспособленная к столь тяжелым обстоятельствам.

Пока мужчины и причитающая маменька прыгали вокруг стонущей девицы, я спокойно подвинула к себе листы и застрочила еще один список.