– Это кардинально меняет дело.

И мы смеемся, разряжая странную неловкость между нами. Мне до сих пор не верится, что я согласилась стать его девушкой. Прежде чем недовольное лицо брата появится перед глазами, отчаянно трясу головой. Я уже взрослая и сама в состоянии решить, с кем встречаться, а с кем нет. Один раз уже поддалась на его уговоры и приняла ухаживание Саши – одного из друзей Роса. Я его не любила и не смогла полюбить… Но встречалась лишь только потому, что Рос ему доверял и все такое. Больше так не хочу! Хочу сама управлять своей жизнью.

Тим помогает мне встать и даже относит в ванную, но я запираю дверь прямо перед его носом. Слыша ворчание за дверью, довольно улыбаюсь. Я пока ни морально, ни физически не готова ко второму раунду, мне нужна передышка и личное пространство. Это все слишком быстро и настолько невероятно, что, кажется, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я будто жду подвоха и точно знаю: он не заставит себя долго ждать…

Быстро принимаю душ и нахожу в шкафчике чистое полотенце. Заодно подмечаю, что в ванной нет ни одной женской вещи, мой мозг будто специально ищет, за что бы зацепиться.

– Да успокойся ты, шизофреничка! – ворчу на себя, глядя в зеркало.

Мамочки, глаза горят, губы опухли от поцелуев, волосы влажные и запутанные. Кое-как причесав волосы пальцами, выхожу из ванной и тут же натыкаюсь взглядом на недовольную мордаху Гуччи. И он смотрит на меня так убийственно, словно я отобрала его любимую игрушку.

– Эй, Гуччи, кис-кис, – зову котика, но он встает и демонстративно бежит в спальню.

– Жрать просит, а не дают, вот и бесится.

Тим подкрадывается сзади и обнимает меня так крепко, будто хочет слиться со мной в одно целое. Так и стою, не шелохнувшись. Слишком хорошо и уютно, чтобы отстраняться и убегать. Зачем? Наоборот, хочется максимально долго нежиться в объятиях мужчины. Моего мужчины!

Чувствуя, как он начинает отстраняться, хватаюсь обеими руками за него, пытаясь остановить.

– Я быстро в душ и сразу вернусь, – шепчет на ушко, будоража до мурашек.

Киваю, но не хочу все равно отпускать. С неохотой убираю руки и, едва мужчина уходит, сразу ощущаю себя одинокой, даже брошенной. И вдруг меня отвлекает звук из комнаты, будто что-то упало и разбилось…

Заходя, вижу, что Гуччи по-царски улегся на полке шкафа, а фоторамка, стоявшая там до этого, валяется на полу.

– Ну, котяра!

Осторожно присаживаюсь на корточки и, стараясь не порезаться, переворачиваю рамку, убираю в сторону. Фото выпало и лежит картинкой вниз, уже тянусь к нему пальцами…

– Не трогай!

– А-а-а-й!

Не ожидала, что Тим появится так быстро и даже разозлится. Из-за злобы в его голосе я дернулась и неожиданно порезалась двумя пальцами о стекло. Всхлипывая, смотрю на кровоточащие ранки и не знаю, что сказать. Это ведь не я разбила рамку, а невоспитанный кот! Зачем злиться из-за такой мелочи? Можно ведь купить новую рамку.

– Сиди и не двигайся, – приказывает Тим и быстро уходит.

– А что мне еще делать, – ворчу, глядя на Гуччи.