Я сдаюсь, потому что знаю: не отвяжется. Позволяю ей прикасаться к себе, хотя мысленно желаю, чтобы до меня дотрагивались нежные пальчики рыжего бесенка. Фантазия уже рисует картинки, как малышка дует на ранки и нежно целует их, чтобы успокоить мою боль…

– Давно я не видела тебя в помятом виде, – констатирует помощница, нагло вырывая из грез.

Она вдруг зачем-то нежно гладит меня по щеке, ее поступок мигом возвращает с небес на землю.

– Тебя не должна волновать моя помятая рожа, – хватаю ее за запястье и отвожу от своего лица. – Хватит, возвращайся к работе.

Отпускаю руку и, отворачиваясь от Даши, тянусь к ноуту. Сразу открываю сайт и подбираю стол для моей чертовки.

– Хорошо, я пойду.

Киваю, делая вид, что я слишком увлечен поиском. Лишь когда закрывается дверь, выдыхаю и расслабляюсь на кресле.

Однако ее слова заставляют меня задуматься. Ведь, и правда, за последние несколько дней я постоянно хожу с побитой мордой. Видела бы меня мама сейчас, точно бы устроила разбор полетов и доходчиво объяснила бы, почему нельзя махать кулаками. А ведь их с отчимом отпуск скоро закончится, и тогда плакали мои спокойные дни в офисе. Мысленно машу рукой на ситуацию, будто первый раз буду получать разгоняй от матери.

Наконец, среди сотни вариантов выбираю тот, который идеально впишется в небольшую кухню Анисьи, и делаю заказ. Мне быстро перезванивают, и я так же договариваюсь, чтобы грузчики вынесли из квартиры старый разломанный стол.

Просто надеюсь, что ее брат не опередит меня. Вообще, вспоминая все, что я услышал в квартире, во мне еще сильнее вскипает кровь. Изначально не хотел лезть в шкаф, но пришлось подчиниться. Блять, мне тридцать шесть лет, а я прятался в шкафу, будто прыщавый подросток, которого вот-вот застукает разгневанный отец девушки. Что за детский сад! Но это мелочи. Едва я услышал, как Рос фактически опускает свою сестру, не смог больше стоять в сторонке. Что это, по его мнению, забота? Да в жопу такую заботу! Куда только смотрят их родители, почему отец не защищает дочь от брата-тирана? А мать? Да какое он имеет право указывать сестре, где работать, а где нет? Бред какой-то. В конце концов, ей далеко не восемнадцать лет, чтобы тотально присматривать.

Так много странностей, что я не могу найти им внятное объяснение. И я, черт возьми, настолько сильно заинтересовался рыжей бестией, что уже погибаю от изнеможения. До чертиков хочу снова увидеть ее и прижать к себе, поцеловать. И не только это. Желание испробовать запретный плод слишком велико и греховно, оно плещется внутри взрывоопасным коктейлем. Одно неверное движение – и рванет, нахрен!

Даша без стука входит в кабинет, кладет на стол документы. Ничего не говоря, разворачивается и уходит, тихонько закрывает за собой дверь. Хмыкаю, забирая важные бумажки. Мне жаль, что я обидел ее, но так будет лучше. Может, мне просто показалось, будто со стороны помощницы ко мне вдруг появился интерес. Мысленно машу на ситуацию рукой и кладу документы рядом с собой.

Смотря на заявление об увольнении, по телу пробегает озноб. Что, если малышка не поведется на мою аферу и уволится? Без официального трудоустройства я не имею права ее задерживать, поэтому любым способом обязан заставить подписать заявление о найме. Если все пойдет не по плану, то у меня будут хотя бы две недели, чтобы привязать к себе рыжую дьяволицу. Черт возьми, впервые мне хочется выпрыгнуть из штанов, но ни за что не отпустить от себя девушку.

– Походу влип ты, Тимур, по самые яйца.

Лыблюсь, как идиот, ну не могу стереть с лица довольную улыбку. Что ж, осталось самое сложное – заставить правдой или неправдой подписать малышку договор о найме, и уже потом она точно никуда от меня не денется.