Служитель (Игнациус?) прислушивался к моим словам с несомненным интересом.
Сэтос рявкнул:
— Подписывайте ордера и убирайтесь!
— О, я готов…
— Но не прежде, чем они уплатят проценты, — ввернула Гвен.
Я покачал головой.
— Нет, Гвен. Такого можно было бы уговорить где угодно, но не здесь. Тут он сам себе и закон, и судья. Впрочем, мистер Менеджер, вы подали мне идею великолепной высокооплачиваемой статьи для «Ридерс дайджест» или «Форчун». Да еще под заголовком: «Небесный пирожок, или как разбогатеть на чужих денежках: экономика частновладельческого космического поселения». А далее такая фразочка: «Сто миллионов в год, мошеннически недоданных публике только на одном спутнике». Ну и еще в том же духе!
— Вы опубликуете это, а я воздам вам за все ваши художества!
— Да неужели? Увидимся в суде, старичок. Не думаю, чтобы вам сильно улыбалось полоскание вашего грязного бельишка в суде, не подвластном вам. М-мм, у меня появилась совсем уж дикая идея! Вы сделали очень ценное добавление. И я погляжу вместе с «Уолл-стрит джорнел», как вы будете выпутываться без ваших продажных покровителей. Сколько средств в СКВ курсирует от кольца один тридцать до кольца один сорок? И сколько поселенцев, покидающих «Золотое правило», может получить их обратно из ваших банков? Или ваш валютный запас — такое же пустозвонство, как и все ваши слова?
— Заявите об этом публично, и я затаскаю вас по всем судам Системы! Подписывайте ордера и убирайтесь!
Гвен не стала подписывать, пока не пересчитала все деньги. Потом она поставила свою подпись, и я сделал то же.
Когда мы укладывали деньги, терминал на столе Менеджера засветился. Экран был виден только Сэтосу, по по голосу я понял, что это Главный проктор Франке.
— Мистер Сэтос!
— Я занят.
— Чрезвычайное сообщение! В Рона Толливера стреляли. Я…
— Вы что?
— Только что! Я был в его офисе, он тяжело ранен, возможно, стрелявший не рассчитал. Но я видел все сам. Это сделал тот фальшивый доктор, Ричард Эймс.
— Заткнись!
— Но, босс!
— Заткнись, говорю тебе! Ты глупый, все перепутавший осел! Доложишь мне сейчас же лично!