— Вот как? По какому же случаю?

— Да мало ли. Папа и тетя Мэриэн соберутся куда-нибудь всем семейством, а я говорю, что не поеду. Эти семейные выезды — такая тоска.

— И на ночь приходилось оставаться?

— Конечно. И не на одну. Дома никого не было, кроме меня и бабушки Медвежьей Лапы.

— Так, значит, миссис Медвежья Лапа жила у вас?

— А я тебе что говорю?

— Ты сказала не совсем так и вообще не слишком вежливо разговариваешь. Оставаться дома с миссис Медвежьей Лапой — не то же самое, что оставаться одной — у меня создалось впечатление, что эта бабушка храбро встретит сковородкой любого грабителя.

— Зачем сковородкой — у нее есть дробовик.

— Понятно. Но ее я не могу сюда пригласить, а ты, как выяснилось, еще ни разу не оставалась дома одна. Можно договориться с одной парой — ты их не знаешь, но они надежные люди.

— Мама, ну почему мне нельзя остаться одной? Как будто я маленький ребенок!

— Хорошо, дорогая, как хочешь.

(Но полностью полагаться на тебя я не собираюсь. Заплачу патрульным «Аргуса», чтобы они, помимо своего медленного обхода три раза за ночь, практически обложили дом. Я не допущу, чтобы ты стала жертвой какого-нибудь злоумышленника только потому, что считаешь себя взрослой.)

— Я хочу так.

— Хорошо. Всем нам когда-нибудь приходится брать на себя взрослые обязанности — я просто не хотела взваливать их на тебя, если ты против. Я уезжаю в понедельник, в десять утра, в Колорадо.

— В Колорадо? Что ж ты сразу не сказала? Возьми меня с собой!

— Нет, это деловая поездка.

— Я не буду тебе мешать. Можно мне будет съездить по воздушной дороге на вершину Пайке Пик?

— Ты никуда не поедешь. Ты останешься дома и будешь ходить в школу.

— Это просто свинство!

Я отсутствовала два дня и прекрасно провела время. Поначалу директорская должность немного ошарашила меня, но, когда пришло время голосовать, я попросту проголосовала так же, как Джордж — это для первого раза, потом у меня будет свое мнение.