— Уже ушло! — после секундной паузы доложил Диамэк.

— Говорит командир звена Скай! — словно подтверждая слова автопилота, раздалось в динамиках. — Подтверждение капитуляции получено. Силовая операция отменяется. Возвращаемся на базу!

Выслушав ответ начальника конвоя, автопилот извиняющимся тоном произнес:

— Олег Белов, с этой минуты ты не можешь находиться в рубке управления, — затем выдержал паузу и, как показалось Олегу, заговорщицки добавил. — Если только опять не захочешь захватить корабль.

— Нет, благодарю за доверие, — отказался от заманчивого предложения Олег. — Чтобы меня уже точно расстреляли на месте без суда и следствия? Нет уж, дальше без меня.

— В таком случае я попрошу вас покинуть рубку, — произнес Диамэк, как показалось Олегу с некоторым сожалением. — И во избежание недоразумений оставьте табельное оружие здесь.

— Я возвращаю ваш портрет! — без капли сожаления процитировал Белов, стягивая сыгравшую свою роль и теперь уже бесполезную боевую перчатку.

— Наш корабль переходит под дистанционное управление командира звена Ская.

— Вот и здорово! — сказал Олег и зевнул. — Сколько ещё до базы?

Диамэк доложил расчетное время прибытия.

— Отлично! Как состояние Элая?

— Состояние критическое, но он все ещё держится. Я ввел Элая в длительную аналгезию и седацию, и продолжаю поддерживать его биологические системы жизнеобеспечения.

— Ты уж смотри, своими «аналгизами» не угробь парня, — настоятельно попросил Белов, который искренне переживал за высоконравственного инопланетянина, к тому же ещё и коллегу опера.

— Не волнуйся, я держу его состояние под постоянным контролем.

— Кстати, а на корабле ничего спиртосодержащего нет? Водочки, например, или, на худой конец, коньяка? Мне бы сейчас не помешало рюмашку хлопнуть.

— Любые продукты, в независимости от состава и консистенции, влияющие на помутнения сознания, у нас вне закона, а их производство, контрабанда и употребление — серьезное преступление, стоящее в одном ряду с убийством и попыткой суицида.

— Ишь ты! Тогда будем считать, что я у тебя ничего не спрашивал, а просто пойду, подремлю.

Олег направился в выделенную ему каюту.

Как говорил его старый добрый шеф, тот, что ушел на пенсию: «Опер сделал свое дело, опер может и бухнуть. Ну, хотя бы выспаться».