У меня было ощущение, что мы проехали уже квартала два или больше. Чуть спереди я услышал явно паровозный гудок. Рикша выдерживал свой темп. Я расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и стал просто смотреть по сторонам, набираясь впечатлений. Минут через семь мы выехали на небольшую площадь, и в её конце было красное трехэтажное здание. Часы наверху показывали 13–43. Рикша даже немного ускорился, и мы проехали площадь буквально за пару минут. Нэкояпонцев было много, стояли разные лотки, шла торговля, было несколько патрулей полиции в тёмно-синей форме, шлемах с бляхами и с дубинками на поясах – площадь была явно оживленным местом. Ближе к вокзалу стояли несколько автомобилей.

Наконец рикша подвёз меня к лестнице перед большими, массивными, коричневыми двустворчатыми дверями вокзала и опустил коляску. Я полуспрыгнул-полусошёл. Он подбежал, открыл сидение и достал мой чемодан. Как это ни странно, особо уставшим он не выглядел.

– Господин, мы приехали, это наш вокзал, здесь можно уехать! – радостно затараторил он.

– Возьми, – я протянул ему две марки, потом нащупал в кармане одну из 25-пенсовых монет и тоже протянул ему.

– Спасибо, спасибо, господин, всегда к твоим услугам! – он пару раз поклонился и явно довольный, стал перетаскивать коляску чуть дальше от ступеней вокзальной лестницы.

Я взял чемодан, поднялся по лестнице, открыл с усилием одну из тяжеленных дверей и вошёл в здание вокзала. Он и внутри был внушительный – просторное помещение, очень высокий потолок, огромные люстры. Полы выложены красноватой плиткой, много скамеек, несколько касс, два газетных киоска, очень много нэколюдей с багажом на скамейках и в очередях возле некоторых касс. Ещё бросались в глаза три полицейских патруля в разных концах зала. Я решил подождать, пока возле билетных касс станет более свободно и подошёл к одному их газетных киосков.

Пожилая киоскерша, можно сказать, выпучила на меня глаза, как будто никогда не видела иностранцев.

– Что вам угодно? – неуверенно спросила она.

– Какие есть свежие общенациональные газеты? – спросил я на ломаном японском.

– Вы знаете наш язык? – поразилась кошкотётка, но довольно быстро взяла себя в руки. – Из сегодняшних остались только "Токийское обозрение" и "Биржевой вестник", остальные с прошлой недели.

– Сколько стоит?

– 25 и 40 сэн, – ответила тётка.

– У меня немецкие марки, – сказал я ей.

– Извините, такое не принимаем, обменяйте в отделении банка, это справа и вниз от вокзала, – посоветовала она мне и закрыла окошко.

Тем временем очередь понемногу растворялась, а к одной из крайних касс вообще никто не подходил, поэтому я быстренько подошёл к окошку и обратился к кассирше по поводу билета до Токио.

– Извините, поезд недавно отправился. Теперь ближайший сегодня поезд до Токио – в 22–47, если его не отменят, а утренний – в 7-32, - ответила она, тоже удивленная моим знанием языка.

– А почему его должны отменить?

– Забронировано военным ведомством для перевозок личного состава. Но вы сможете обменять билет в случае отмены. Будете покупать? – предложила она.

– Да, сколько стоит? И как долго в пути?

– До Токио ехать час, действует ограничение скорости. Второй класс стоит семь иен, первый класс – двенадцать иен. Все поезда – проходящие, остановка три минуты. Местные поезда отменены на этой неделе, – разъяснила она. Некоторые слова я понимал с трудом.