— Да… неважно, прости, я, видимо, ошиблась. Дай мне десять минут, я быстро приведу себя в порядок.

— Конечно. Не переживай. Моя мать чересчур властная и специфичная женщина. Ей сложно понравится вне зависимости от того, как ты выглядишь.

— А ты умеешь успокаивать!

— Я просто заранее готовлю тебя к знакомству. Она очень добрая и милая женщина, но когда что-то идет не по её плану…

— Хорошо, я поняла. Тогда лучше соберусь быстрее, раз уж она ждёт.

Великолепно. Только проблем с возможной свекровью мне не хватало. Учитывая, что я всё ещё оборотень, который подтолкнул её сына к рискованному союзу. Ох, не легкий будет разговор.

Очень скоро мы пошли в гостиную. Никогда так не волновалась. Коленки прям тряслись. Ещё и на голове было чёрти что… магический мир, а если поспишь с мокрой головой, всё равно похожа на нестриженного пуделя.

— Готова? – спросил у меня Эдвард ещё в коридоре на подходе. В комнате тем временем слышался радостный голос Сары.

— Ага, – я выдохнула и собралась. Герцог взял меня за руку и повёл в гостиную. Картина предстала странная. Сара вовсю обнималась на ковре с огромным чёрным котом с неё ростом, у которого была ну очень уж недовольная морда. Филиппа перенесли обратно на его место… и седая женщина с короткой стрижкой статно сидела к нам спиной, беседуя с магическим помощником в зеркале.

— Добро пожаловать, мама. Очень рад тебя видеть. Позволь представить тебе Яну, мою… – Эдвард запнулся, переводя взгляд на Сару, которая внимательно смотрела сейчас на нас.

— Даму сердца, я полагаю, – произнесла пожилая женщина, и я обомлела. Встала, как вкопанная, не веря своим ушам. Да нет. Мне показалось. Просто глюк… думала я, пока старушка не встала и не обернулась к нам.

— Любовь Михайловна?! – со всем заслуженным негодованием вскрикнула я, чуть не роняя на пол челюсть, честь и душу.

— Здравствуй, Яна, – как ни в чем не бывало улыбнулась она, и важно сложила руки.

— Вы что, знакомы?

Я не знала, что ответить. Дар речи потеряла. Только сейчас воспроизвела в голове слова крылатки и поняла, что она ни разу не сказала прямо, что хозяйка дома умерла. Она постоянно повторяла: «земля ей пухом». Наша Земля! Мир мой родной! Какого… пожеванного цветка тут происходит?! И стоп! А этот чёрный котяра, это что, преображенный Барсик?! И сама баба Люба уже совсем не похожа на соседку-кошатницу. Такая статная, деловая, аристократичная! Тёмное платье, красные губы. Другой человек!

— Эта… эта та самая ведьма, которая превратила меня в кошку! – выпалила я, наконец.

Эдвард с удивлением посмотрел на меня, потом на бабу Любу, очень тяжело вздохнул и мучительно протянул:

— Мама, нет… только не говори, что ты в очередной раз пустилась в пляски манипуляций.

Женщина широко улыбнулась, прикрывая рот ладошкой в перчатке.

— Так, немедленно всё рассказывайте! – я кипела от негодования. – Всё до последней буквы!