— И вы нигде не останавливались?

— Когда я останавливался где-нибудь, мне в конце концов становилось нехорошо. Тогда я уходил.

— Где вы были?

— Везде понемногу.

— Во Франции?

— Главным образом. Несколько раз в других странах. Но это сложно. Из-за границ и из-за языка тоже.

— Вы были один?

— Иногда один. Иногда нет. Чаще один.

В какой-то момент доктор Рош громко смеется, когда он рассказывает ей о групповых занятиях с психологом и о нелепых высказываниях того или иного пациента. Потом она хочет убедиться, что он правильно понимает смысл этих занятий.

— Эти группы должны учить нас жить вместе и показывать нам, что так легче общаться. И потом, при обсуждении проще решить наши проблемы и конфликты… Это называется социализацией.

Снова ее перо что-то царапает в тетради.

— Однажды пациент напал на вас в душе. Вы не защищались. Почему? — Она поднимает голову.

— Но…

Он ищет слова. Растерялся.

— Что вы чувствовали?

— Мне было страшно, И больно. Знаете, он меня удивил. Я даже не мог защищаться. Я был уже на полу.

— Вы не хотели отомстить?

— Но… Нет… Его наказали. Поместили в изолятор. Вы меня об этом спрашиваете, чтобы понять, мог ли я это сделать раньше… Тогда это был не я… Я его даже не знал. Я думаю, он был не в себе.

— Хорошо, — удовлетворенно говорит она, что-то записывая. — А теперь, Данте, — она пытается перехватить его взгляд, — расскажите мне о Змее.

Он отшатывается на стуле. В глазах ужас. Руки сжимают бедра.