— Александра Андреевна открыла снаружи своим ключом. А её позвали ваши коллеги, которые хватились вас на работе. Касаемо же вашего состояния — ничего экстраординарного. Простуда, усиленная эффектом М-акклиматизации, ну и нервной встряской до кучи. Считайте, батенька, что организм ваш вытребовал себе внеплановый отдых. Отгул, так сказать, для восстановления…

— И как? Жить буду?

— Всенепременно. Кризис, к счастью, миновал быстро — хотя поваляться ещё придётся денёк-другой. Вы уж, пожалуйста, лечением не манкируйте. И микстурки, что я оставлю, выпейте аккуратно.

— Спасибо, доктор.

— Не за что, Иван Егорович, не за что. С вами тут, кстати, ещё один посетитель пообщаться желает, но это лучше попозже. Вам бы ещё поспать…

Иван скосил глаза и, увидев в дверях инспектора, пробурчал:

— Ладно, чего уж там, пусть заходит.

— Но только пару минут, не больше.

— Да, — пообещал сыщик, сняв фуражку, — я на два слова.

Дождавшись, когда доктор выйдет из комнаты, он продолжил:

— Ну, господин редактор, всполошили вы нас с утра не на шутку.

— Могу представить. Я в редакцию не пришёл — и там, наверно, подумали, что я пропал, как те двое.

— Вроде того. Ваши сотрудники, впрочем, не растерялись. Сразу кинулись к вам сюда — вы не открывали, но свет у вас на кухне горел. Побежали за хозяйкой квартиры, ну и нас известили тоже. В общем, всё закончилось хорошо. Я только хотел один момент уточнить, если не возражаете.

— Слушаю.

— Простуда, нервы — это логично и объяснимо. Но, может, было ещё какое-нибудь воздействие? Вчера вечером? Не хотелось бы ничего упустить, учитывая недавние происшествия.

— Понимаю. Но нет — нападений не было. Мне, правда, чудилось, что кто-то за мной подглядывает… На улице, пока шёл… Но это, наверно, всё-таки глюки были, галлюцинации… Хотя, может, тот тип и правда следил… Вы его, случаем, не поймали?

— Нет пока.

— А как вообще расследование? Насчёт потеряшек новости есть?

Вопрос Иван задал, в общем-то, для проформы, ни на что не рассчитывая. Но инспектор, задумчиво пригладив волосы, сообщил:

— Да, представьте себе. Борис Ильич объявился, вполне живой и здоровый.