— Пожалуйста. Коллеги, продолжим позже.

Стулья задвигались, народ потянулся из кабинета, бросая встревоженно-любопытные взгляды на визитёра. Тот, оставшись наедине с Иваном, спросил:

— А лично вы, Иван Егорович, больше странностей не заметили? С момента нашей вчерашней встречи?

— Нет. Я домой вернулся, чтобы нормально выспаться. Так что всё-таки случилось?

— Видите ли, какое дело… Вчера, пообщавшись с вами, я решил заглянуть к Борису Ильичу в гости, но не застал. Сегодня утром зашёл ещё раз — и опять неудачно. Он не ночевал дома.

— Да, действительно странно… Может, у каких-нибудь родственников?

— Родни у него здесь нет — он несколько лет назад, уже будучи вдовцом, приехал из соседней губернии. Сейчас опрашиваем приятелей и знакомых. Впрочем, скорее всего, это лишь недоразумение, которое очень скоро разъяснится само собой.

— Будем надеяться.

— Ещё раз простите за беспокойство.

Полицейский (должность его, как вспомнилось Ивану, называлась на европейский манер — инспектор, а не какой-нибудь пристав или исправник) снова шагнул к двери. Уже на пороге приостановился и произнёс:

— Если Борис Ильич всё-таки заглянет сюда, то не сочтите за труд, сообщите об этом мне. Буду очень признателен.

— Без проблем.

Инспектор ушёл. Иван продолжал сидеть за столом, уставившись прямо перед собой. Ситуация нравилась ему всё меньше и меньше. Исчезновение человека — это не шутки; такой поворот уже вряд ли можно списать на спонтанные взбрыки магии. Здесь явно разворачивается игра с непонятными правилами и ставками.

Вопреки своему желанию Иван оказался в центре событий — и со стороны, вероятно, выглядит если не соучастником, то ключевым свидетелем. Спасибо хоть, подписку о невыезде не потребовали — эдак елейно-вежливо, в местном стиле: «Премного нас обяжете, господин редактор, если в ближайшие дни изволите сидеть ровно и никуда не рыпаться…»

Он, впрочем, и без всяких подписок — невыездной, в буквальном смысле этого слова. Назад в Подмосковье без проводника не попасть.

И теперь по всему выходит, что он напрямую заинтересован в успехе следствия. Чем раньше удастся выяснить, что случилось с М-фоном, и найти исчезнувшего коллегу, тем меньше вопросов будет к Ивану. А раз так, то почему бы не ускорить процесс? У полиции будет своё расследование, а у него — своё, журналистское. Что в итоге выйдет — фиг знает, но звучит многообещающе и солидно.

А поскольку магические эффекты и пропажа обозревателя — явно звенья одной цепи, следует-таки уточнить, как на это смотрит наука.

— Так, коллеги, — сказал он, заглянув к репортёрам, — я смотаюсь в научный клуб. А вы, пожалуйста, к обеду сформулируйте темы, которые можно ещё окучить и взять в газету. Да, и если Борис появится, хватайте его по-быстрому. Хоть на цепь сажайте, лишь бы не смылся.

— Э-э-э… — ошарашенно сказал Павел.

— Поняли, шеф, — перебила Екатерина. — Держать и не пущать.