Теперь удивился уже Иван:

— Если официально, то к чему эта конспирация?

— Тут не в конспирации дело — проблема, скорее, технического характера. Очень скоро вы всё увидите сами — при условии, что мы с вами договоримся. Но сначала я должен задать несколько вопросов — это недолго, буквально пара минут. Буду признателен, если вы уделите мне это время.

Иван, поразмыслив и глотнув пива, пожал плечами:

— Ладно, согласен. Спрашивайте.

— Заранее прошу извинить, если вопрос покажется некорректным. И всё-таки — почему вы ушли с последней работы? Из-за денег?

— Нет. Я устал.

— Ага, — собеседник удовлетворённо кивнул, будто именно на такой ответ и рассчитывал. — Я не буду расспрашивать о редакционной политике. Но, вероятно, имелись ещё какие-то факторы, повлиявшие на ваше решение? Прошу вас, подумайте хорошенько и ответьте по возможности честно. Это очень важный момент.

Повисла пауза. В баре тихо играла музыка — что-то ненавязчиво-мелодичное, из англоязычных старых хитов. Свен Аскольдович терпеливо ждал, положив руки на подлокотники. Иван сделал ещё пару глотков, потом наконец сказал:

— Ну, раз уж речь зашла… Знаете, это прозвучит странно, учитывая мой стаж, но я ведь, по сути, совсем не журналист по натуре. У меня нет главного качества — желания выцарапывать информацию. Я терпеть не могу приставать к кому-то с расспросами, хотя смысл профессии как раз в этом. Тут вы, наверное, поинтересуетесь — а зачем я тогда вообще пошёл на журфак?

— Непременно поинтересуюсь.

— Я думал, это — единственная возможность что-то писать, и чтобы мне ещё и платили. Увидеть строчки в газете, которые я сам же и сочинил, свою фамилию там же — мне это казалось чем-то почти магическим. Наивен был, что поделать…

— Чем-то почти магическим… — повторил посредник задумчиво. — Занятная формулировка, весьма занятная… Нет, Иван Егорович, это вовсе не так наивно.