Признаться, я смутилась. Все-таки это определенный намек, который, судя по их красноречивым переглядываниям, не преминули отметить мои соученицы, большая часть из которых за это время стали мне подругами.
Поначалу я знатно напряглась, однако, ужин прошел вполне мирно, лишь во время десерта Заславский ни с того, ни с сего решил поинтересоваться:
— Евдокия Поликарповна, неужели вы и правда не попробуете эти замечательные эклеры?
В этот момент я готова была Заславского придушить. Вот скажите, зачем он мне это сказал? Я ведь и так еле сдерживалась! Я эклерчики, можно сказать, нежно любила еще с той, прошлой жизни, а в теле Евдокии мне их не просто хотелось, я, наверное, сегодня их ночью во сне увижу!
— Нет, спасибо. — Все же нашла я в себе силы вымученно улыбнуться.
— Евдокия, ну, правда, очень ведь вкусно! Попробуй! — Благожелательно проговорила Лидия, и у меня даже дрогнула рука в желании поскорее взять лакомство. — К тому же даже если ты после этого наберешь килограмм, то никто этого не заметит.
Милая такая прибавка к сказанному. Не находите? Однако, именно она укрепила мою пошатнувшуюся силу воли, и я, отпив немного чаю, чтобы не так заметно сглотнуть набежавшие было слюни, вздохнув, ответила:
— Я то да… Наберу килограмм или сброшу… какая разница! — И сочувственно улыбнувшись добавила. — А вот таким худеньким, как ты, наверное, очень тяжело приходится. Все-таки прибавь такой миниатюрной девушке килограмм и он точно поселится прямо на талии или подбородке.
Куснувшая в это время уже второй эклер Лида, поперхнулась и закашлялась. Сидевший же рядом Заславский тоже как-то странно зашелся кашлем, хотя вроде бы ничего в этот момент и не жевал.
— Знаете, Евдокия Поликарповна, — проговорил он мне как можно тише, — я, пожалуй, поостерегусь впредь предлагать вам сладкое.
— Ну что вы, Дмитрий Максимович, если из ваших рук, то я съем даже эклер. — Также тихо проворковала я ему.
Надо было видеть, как его после этой фразы заклинило! Думаю у него в голове никак не мог сойтись дебет с кредитом, то есть он не мог понять, то ли ему послышалась, то ли эта толстушка с наивным взглядом так откровенно с ним флиртует, в чем ранее замечена не была, а то ли так над ним издевается! При чем он почему-то склонялся к последнему варианту.
Глава 12
— Девчонки! Ну сколько можно! — Не выдержала я и даже руками всплеснула. — Ведь неделю уже тренируемся, а вы в облаках витаете!
— Дусенька, не злись. — Примирительно проговорила Наталья. — Просто у нас и правда не получается! То, что ты задумала, очень сложно сделать!
— И ничего не сложно! — Парировала я. — Просто нужно проявить больше фантазии!
Хотя, для них, не избалованных новейшими блокбастерами и компьютерной графикой, да даже элементарными мультиками, представить то, что я от них требую, пожалуй, действительно слишком сложно. А слушая местные сказки эту самую фантазию не сильно-то и разовьешь. У нас в современном мире все сказки, как это ни удивительно, уже адаптированы под совершенно иное мышление, тот же Пушкин внес определенный позитив в это направление. А послушали бы вы то, что рассказывали нянечки детям лет эдак двести триста назад… Короче, у меня создалось стойкое ощущение, что здесь и сейчас цель сказок вовсе не развлечь и чему-то научить, а скорее запугать нерадивых детишек. При чем русский фольклор в этом плане еще куда ни шло, а вот зарубежный… Вы когда-нибудь читали, к примеру, Андерсона, того самого создателя Русалочки? Я в детстве читала. И прочтение очередной его сказки редко когда заканчивалось положительными эмоциями, чаще хотелось плакать, а иногда и вовсе преобладало чувство какой-то тотальной несправедливости или тоски. Ну а та самая Русалочка в оригинале заставила рыдать и от несправедливости, и от тоски разом.
В общем, я примерно понимала, в чем у девчонок проблема, но как ее решить представляла не вполне.
Я тяжело вздохнула и села на стул.
— Простите, девочки. — Покаялась я. — Это действительно тяжело. Давайте еще раз обговорим то, что я хочу, чтобы мы с вами сделали.