Мальчик же в ответ лишь красноречиво посмотрел на мои ступни, а потом на туфлю, что я продолжала нежно прижимать к груди.

— Ой! Спасибо! — Я непроизвольно смутилась и обулась со всей возможной скоростью. — Задумалась просто… Сережа, скажи лучше, ты не знаешь зачем меня папенька звал?

— Не могу знать. — Важно по взрослому ответил мальчик, что меня немного позабавило. — Но полчаса назад он вместе с князем Заславским вернулся из столицы.

— Значит, вместе с князем… — Протянула я, а в голове уже роилась куча всяких предположений. — Спасибо, Сережа.

Уже подойдя к двери в кабинет, я поняла, что меня мучает совесть.

— Сережа, слушай, у вас же с Марьей скоро урок танцев… Ты там обрати внимание, как господин Жан-Пьер себя чувствует. А то как-то неудобно вышло.

Не удержавшись, мальчик хрюкнул от смеха, но под моим серьезным взглядом быстро взял себя в руки и пообещал справиться о здоровье маэстро.

— Ой, нет! Ты только ничего у него не спрашивай! Так погляди!

— Само собой. — Снова хохотнул он, а я укоризненно покачала головой и, постучавшись, вошла в кабинет.

После взаимных приветствий и расшаркиваний, мы, наконец, перешли к главному.

— Евдокия, — начал отец, — как тебе известно, в начале ноября, то есть через полтора месяца, во дворце состоится очередной Бал дебютанток. Однако, до это времени Император изъявил желание ознакомиться с успехами девушек, которые решили попробовать заниматься магией, чтобы стать последним щитом великой княжны.

— Но я думала, что Император еще не знает о нашей затее. — Растерялась я. — Да и девочки еще совсем не готовы!

— Похоже, что наша задумка уже давно ни дня кого не секрет. — Раздраженно махнул рукой папенька. — Всегда знал, что высшем свете удержать что-то в тайне крайне сложно! — Он ненадолго замолчал беря себя в руки. — Так вот, Император заинтересовался данной затеей, но скорее как некой байкой над которой можно посмеяться. С большим трудом мне удалось его убедить, что эта затея вполне может принести свои плоды и вовсе не так никчемна, как может показаться на первый взгляд. Он согласился взглянуть на результат и рассмотреть мое прошение, но с условием, что вы покажете ему хоть что-то уже через месяц. И если ваши достижения покажутся ему не достаточными, то вы все поклянетесь не использовать магию и вообще забыть то, чему обучались. То есть к балу нужно во всеуслышание заявить о том, что девушки не в состоянии заниматься магией и убедились в этом, а потому видят себя лишь в роли жен и матерей, или… Или поставить всех в известность о создании женского магического класса. — Закончил он.

На несколько минут в кабинете повисла тишина, во время которой каждый думал о своем.

— В любом случае, заявление будет резонансным. — Глядя мне в глаза проговорил, наконец, Заславский. — Очень резонансным! Евдокия Поликарповна, вы уверены, что вы с девушками справитесь? Возможно, стоит уже сейчас пустить слух о том, что эта затея была лишь неудачной шуткой?

«Что? Шуткой? Он правда это сказал? — Меня обуяло такое негодование, что резкие слова лишь чудом не сорвались с моих губ. — Он же сам видел, что я им показала еще месяц назад! Неужели сложно посмотреть, как я занимаюсь, или спросить у преподавателей, о моих успехах? Да, у девочек получается хуже. Но ведь и Москва не сразу строилась! Да и сколько они там занимаются? Смех один!»

— Знаете что, господин Заславский, — сдерживаясь из последних сил проговорила я, — мы с подругами через месяц обязательно покажем Императору все, на что способны! Только будьте готовы к тому, что при нашем успехе я потребую учредить не магический класс, а полноценную женскую магическую гимназию!

Заславский понял, что переборщил и попал в немилость, а потому всю оставшуюся беседу пытался поймать мой взгляд, но я старалась больше на него не смотреть. Вот, честное слово, почему-то было так обидно, будто он обманул меня в самых лучших чувствах!

Обговорив еще несколько моментов и договорившись, что через две недели мы подготовим показательное выступление, которое даст папеньке возможность посмотреть, оценить и что-то подправить, чтобы за оставшиеся до часа Х две недели мы все отшлифовали.

— Евдокия Поликарповна! — Услышала я, стоило мне немного отойти от кабинета. — Подождите! — Ко мне шел никто иной, как господин Заславский. И чего ему с папенькой не сиделось? Вон, как быстро из кабинета за мной рванул. — Прошу, не держите на меня зла! Я должен был задать тот вопрос!