— Варь, а что ты ему такое говорила? — сразу же после наших бурных поздравлений, одолеваемая любопытством, спросила Наташа.

Лицо девушки отчего-то стало строгим:

— Ничего такого. Просто сказала, что намерена и дальше заниматься магией и магическими науками, а еще учиться. И спросила, готов ли он согласиться на такое положение дел.

— И что он ответил? — мы все даже дыхание затаили.

Варя улыбнулась, показывая задорные ямочки на щеках, в глазах появилась поволока:

— Он сказал, что любит меня и сделает все, чтобы я была счастлива! И если для меня так важно заниматься магией, то так тому и быть!

— Вот это мужчина! Поздравляем! — выдохнула впечатленная Наташа, и мы были с ней полностью согласны!

У самой Наташи в отношениях все, к сожалению, было не так радужно. А вернее — совсем плохо, но она усиленно делала вид, что все в порядке, а скоро станет еще лучше. Дело в том, что князь Шуйский оказался замешан в заговоре против правящей династии. И девушка до сих пор не могла в это поверить, как и мы все. А потому просто изо всех сил надеялась, что в этом недоразумении скоро разберутся и выпустят парня из-под стражи.

— Везет тебе, Варька, — вздохнула Лида, погружаясь в свои мысли.

— Ничего, скоро Долгорукий тоже пересмотрит жизненные приоритеты. Помяни мое слово, — положила ей руку на плечо Варя.

Она была счастлива и искренне желала счастья другим.

Между этими двумя и правда разве что искры не летели, но Долгорукий уперся рогом и заявил, что его будущая жена не будет учиться в каких-то сомнительных учебных заведениях! Это он о нашей будущей магической гимназии, на минуточку! Против магии он тоже пытался что-то возражать, но тут же был послан собирать зимой подснежники и уже в следующую встречу пошел на попятный. В общем, пока эти двое не договорятся, а вернее, пока князь не поймет, что убеждения Лиды — не блажь и прихоть, ничего не изменится. А там или примет ее такой, какая она есть, или… Или Лида найдет себе жениха поумней! Но будем надеяться на лучшее, все же Лида его полюбила. Это видно.

— Хорошо хоть у вас проблем в этом вопросе быть не должно, — проговорила Наташа, обращаясь к сестрам Гургенидзе, намекая на то, что их ухажеры — мои братья-близнецы. На что обе, не сговариваясь, фыркнули, только с разными тональностями.

— Тоже мне ухажеры! — передернула плечиком Тинико. — Ни слова, ни полслова после нашего приезда!

— Может, тебе и ни полслова, — заявила ей на это Нанико, — а мне Федька чуть ли не каждый день письма шлет! Завтра вот у него увольнительная, и он меня на прогулку пригласил!

— И ты молчала?! — искренне возмутилась Тинико.

— Ты же сама говорила, что эти рыжие тебе не нравятся! — с обидой то ли за себя, что ей-то как минимум один из этих рыжих как раз очень и очень нравится, то ли за парней. — Вот я ничего и не говорила!

— Вах, — экспрессивно взмахнула руками Тинико. — Как можно не рассказать родной сестре, что …

Они продолжали препираться, но тихий смущенный голос Наташи услышали все:

— А мне Василий несколько раз за последние дни писал. Я думала, он всем пишет, все же мы под крылом Раевских, вот и казалось, что он так обо всех заботится…