— Я не имею права вторгаться в дела человека благородного, к тому же до меня касательства не имеющие, но вы, господин капитан, меня несколько огорчили, да-с.
— Но чем же? — удивился Александр.
Суржиков поцокал языком, покрутил сокрушенно головой и сказал:
— Да вот тем, что сказали, будто поиздержались несколько… И вот, знаете ли, какая мысль посетила мою сирую на мысли голову. Думаю, что и господин Коржиков со мною согласится…
— Да-да, — кивнул Коржиков, даже не узнав содержания «мысли».
— Вот что, почтеннейший Василий Сергеевич. Пустует, знаете, в нашей палате местечко одно тепленькое, столоначальника. Ищем, ищем подходящего человека, аккуратного и честного, да все найти не можем.
— Да, да! — снова поддакнул Коржиков.
— Так вот, не окажете ли нам Божескую милость, не возьметесь ли на месяцок-другой на ниве государственных имуществ потрудиться. Вы в отпуску сейчас, а?
— Помилуйцте! — развел руками Александр. — Я же на военной службе — не положено!
— Да и что ж, что не положено-с! На сюртук штатский вам председатель денег отпустит, примет как своего человека, а вы покопаетесь в бумагах, деньжат подкопите да и отправитесь дальше по своей надобности. Оклады, правда, у нас невеликие, зато наградные отменные, весьма изрядные. У вас как с арифметикой?
— Да в кадетском корпусе из первых был, и сейчас, полагаю… покраснел Александр, но тут же засомневался: — Только, простите, как же так — сразу и столоначальником?
— Именно-с! — легонько ткнул Суржиков пальцем в грудь Александра. Говорю вам — нам исправный и честный чиновник надобен, а вы и есть кандидат на это место самый подходящий. Ну, Василий Сергеич, вижу, что согласились, да? Ежели о квартире беспокоитесь, то не надобно! Я вам сейчас же, как из «Олимпа» выйдем, такую тихую да чистую квартирку покажу, недорогую притом, что вы навек новгородцем быть захотите.
И Суржиков, повернувшись на стуле, крикнул проходящему мимо половому:
— Эй, человек! Прибор ещё один неси, шампанского и всяких к нему необходимых деликатесов. — И с радостным лицом оборотившись к Александру, зашептал: — Месяцок-другой — да и поезжайте восвояси!
Нет, Александр не спешил давать согласие. Что-то в обещании чиновника напоминало ему эпизод с купцом Переделкиным, зазывавшим его к себе и тоже сулившим скорый и счастливый отъезд. Но Александру очень нужны были деньги, а поэтому он спросил:
— Но скажите все же, что могу я получить в вашей палате за свою службу?
Суржиков задорно вильнул глазами:
— Предостаточно, хоть, повторяю, оклады наши совсем-то плохонькие. Вот я, к примеру, как счетовод получаю в месяц двадцать пять рублей, но, — он показал рукой на блюда, на свой фрак, — сами видеть можете, проживаю сумму гораздо более значительные. Вам же, столоначальнику, то есть почти что второму лицу в палате после председателя и того больше приплывет.
— Да как же это… приплывет? — наивно улыбнулся Александр. — Взяток я брать не умею, да и не могу их брать. Вам же честный человек нужен, правда!
— Конечно! — ласково ударил Суржиков ладонью по его руке. — Конечно, милый Василий Сергеич. Вам и не надобно уметь брать взятки. Что касается вашей честности, то она останется незапятнанной, а все-таки получите свою прибыль, уверяю вас! О, а вот и «Вдова Клико» собственной персоной! — сам выхватил чиновник из ведерка, принесенного официантом, бутылку шампанского и с шумом расплескал вино в бокалы: — Ну что же, вы уже наш, Василий Сергеич, дорогой?