Раздается шлепок, как будто Гору только что отвесили пощечину, а затем воцаряется тишина.

– Она его убила? – с весельем в голосе уточняет Сет.

– Он заслужил.

– Да я же сказал все это только потому, что у меня в жизни все жутко сложно. Ты заслуживаешь лучшего, черт побери, – слышим мы рев Гора.

– А вот тут я с ним согласен, – рычит Константин. – Лучшего заслуживают все женщины в этом доме.

– У меня есть дочь, – начинает перечислять бог. – Я заседаю в совете аристоев, и у меня никогда нет времени. Как, по-твоему, когда я в последний раз ходил на вечеринку? И если ты вдруг не заметила, кто-то постоянно покушается на ваши жизни. Как я могу желать тебе подобной жизни?

– Во-первых, – на такой же громкости отвечает Кимми, – Нейт явилась сюда не из-за меня. Уверена, ни одна женщина в мире не захочет тебя вернуть до такой степени, чтобы убить меня. Намного вероятнее, что меня засыплют подарочными коробками, если я до тебя снизойду. Во-вторых, это мне решать, сколько твоего времени мне нужно, а не тебе. Думаешь, я не в состоянии самостоятельно найти себе занятие? Думаешь, я хочу, чтобы ты проводил со мной каждую минуту, и не смогу делить тебя с дочерью? Клянусь Атлантидой, да я бы свихнулась, если бы ты постоянно от меня не отлипал. И раз такой занятой, что ты вообще тут делаешь?

– Он постоянно ноет, как сильно по тебе скучает, – перегнувшись через перила, кричит Амунет. – Пожалуйста, раздели его со мной. Я больше не могу.

Теперь уже все разражаются хохотом, а девочка бежит вниз по лестнице, чтобы подчеркнуть свои требования.

Я опять заглядываю к Нефертари. У нее подрагивают веки.

– С ней все хорошо?

– Естественно, – отвечает со своего места Энола. – Просто столько событий сегодня для нее перебор.

В глазах пери столько сочувствия, что меня охватывает желание ее обнять. Впрочем, Константину это вряд ли понравится, а выводить его из строя мне не хочется.

Некоторое время спустя кузен Нефертари встает и тщательно ее укрывает.

– Она в порядке. И ребенок тоже. Просто им обоим необходим покой.

– Они его получат.

– Под «покоем» я имею в виду действительно покой.

– Да-да, понял. Покой. – Пусть проваливает. Я не собираюсь много болтать. Хочу всего лишь обнять ее, поцеловать и…

Смирившись, он вздыхает, направляется в ванную и моет руки.

– А теперь я пойду к своей сестре, – объявляет Константин так громко, что слышно во всем доме, – и надеюсь, что этот навязчивый засранец тянет руки максимум к индейке, а не к ней.