В следующие несколько дней я так занята, что не скучаю ни секунды. Постоянно кто-нибудь приходит, отвлекая меня от мыслей о том, что я редко вижусь с Азраэлем. Кимми вместе с Амунет проводят большую часть времени у нас, поскольку у Гора тоже много работы. Жителей Атлантиды, которые находились здесь, необходимо убедить в том, что Сет больше не враг. Нужно воссоединить семьи. Работы по расчистке гавани практически завершены, но на окраинах тоже имеются разрушения. Дома там проще, но ярче. До сих пор я видела их только издалека, но скоро мы пойдем в гости к Эноле. Однако между бывшими обращенными и оставшимися здесь по-прежнему вспыхивают ссоры. Последним тяжело понять, что война закончилась тысячи лет назад. Им следует доказать, что их врагами были не обращенные. Это непростая задача, и пройдет много времени, прежде чем каждый осознает, что произошло. У обращенных и бессмертных, которые жили в моем мире, накопился огромный опыт, а для оставшихся ничего не изменилось. Обеим сторонам потребуется много терпения, чтобы научиться сосуществовать.

Мы подолгу гуляем, изучая каждый уголок города. Я никогда раньше не видела столь великолепных дворцов и вилл. Они построены из белого мрамора, золота и серебра. Нет такого, чего бы тут не нашлось. Кафе, в которых хочется предаваться мечтам, пабы с приглушенным освещением, чудесные парки с ни с чем не сравнимым разнообразием растений. Фонтанчики-гаргульи искусной работы заботятся о том, чтобы таким оно и оставалось. Мы осматриваем студии живописи и скульптурные мастерские. Город спал тысячи лет, однако сейчас, очнувшись, мгновенно ожил, как будто и не впадал в летаргию. Мы ходим по рыночным площадям, переполненным овощами и фруктами, покупаем разноцветные платки и платья для Амунет. Повсюду встречаются музыканты или бродячие актеры с небольшими спектаклями. Здесь даже имеются два театра, но я не хочу посещать их без Азраэля. Устав, мы отыскиваем тенистое местечко в открытой галерее с каменными столбами и пробуем вкусные вина. Впрочем, каждый раз я очень быстро устаю. У меня больше нет заданий, и это странным образом истощает мои запасы энергии, хотя я должна быть более отдохнувшей, чем когда-либо.

Иногда компанию нам составляют Саймон и Юна и время от времени забегает Энола. Она не нашла отца среди обращенных и стала такой же тихой, как прежде. В стремлении приободрить мы предложили ей пожить с нами во дворце Азраэля, но пери отказалась, поселившись в доме своей семьи. Она живет там одна, что лично мне кажется просто ужасным.

Погибших жриц и друзей Азраэля, которые пытались помочь ему унести регалии, предали морю на прекрасной похоронной церемонии. Они лежали в узких барках, и каждая семья смогла попрощаться. Саиде пришлось расстаться с двумя детьми. Она вплела в волосы дочери цветы, а ее муж отдал Тарану свой меч. Над лодкой младшего сына он поклялся никогда больше не брать в руки оружие. После этого я еще несколько часов не могла перестать плакать.

И до сих пор чувствую себя какой-то растерянной. Я снова стала человеком, но почему-то все равно выбита из колеи. Видимо, дело в обратной трансформации. Создается впечатление, будто мои тело и дух больше не совпадают друг с другом. Я спрашивала Юну, не происходит ли с ней то же самое, все-таки она была вампиром гораздо дольше меня, но она сказала «нет». Они с Саймоном планируют вернуться в Иерусалим. Юна хочет учиться, а Саймон поделился с Сетом, что собирается сделать ей предложение. Когда Сет рассказал мне об этом, я опять разревелась. Со мной что-то не так. Нужно поговорить с Мириам. Возможно, есть какая-нибудь травка против этой плаксивости. Не хочу грузить этим Азраэля, ведь у других заботы и проблемы посерьезней.

Любые мои желания тут же исполняются. Стоит мне во дворце просто щелкнуть пальцами, как нужное мгновенно появляется. Я пробую самые странные штуки и смешу Амунет, макая сахарный пирог в ячменный суп, что ей кажется просто отвратительным. Поэтому я ни в чем не нуждаюсь, кроме общества Азраэля. Но я не вижу смысла жаловаться, поскольку он возвращается домой каждую ночь, проводя ее со мной в постели. В большинстве случаев я уже сплю, когда он будит меня поцелуями и ласками, а я поцелуями и ласками удерживаю его, когда на рассвете ангел собирается от меня уйти. Это самые прекрасные часы за день. Я пообещала дать ему время, чтобы объяснить все Нейт, однако это оказалось сложнее, чем думала. Азраэль уже рассказал ей, что случилось, но еще не упоминал обо мне. Я на него не давлю, мои угрызения совести и сочувствие к ней никуда не делись. Было бы разумнее окончательно уехать в Лондон, но мне не удается заставить себя покинуть ангела.

Неделю спустя в гости заглядывают Афродита и Мириам. Богиня еще немного округлилась; наверняка ей уже скоро рожать. Улегшись на шезлонг на террасе, она расправляет платье на стройных ногах. Беременность с каждым днем делает ее все красивее. Кимми и Амунет играют партию в шахматы, в то время как Саймон и Юна купаются в бассейне. Я рада, что хотя бы сегодня не надо отправляться на прогулку. Мириам скрывается на кухне, чтобы приготовить чай, как она заявила. Но, во-первых, кто будет пить чай в такую жару? И во-вторых, я могла бы просто попросить об этом дом.

– Ты освоилась? – интересуется Афродита.

– Тут действительно здорово, – дипломатично отвечаю я, ничуть не покривив душой. – Описания Платона не передают атмосферу острова. Он гораздо красивее. – Как по мне, немного чересчур красивый. Слишком безупречный. Я скучаю по Лондону и Пикстон-Парку.

– Как я слышала, Аз все еще много времени проводит у постели Нейт.

Меня пронзает ревность. Я ему доверяю. По крайней мере, стараюсь.

– Ей непросто понять, что произошло, и она была тяжело ранена.

– Ее раны уже исцелились. В конце концов она богиня. – Афродита ни на секунду не спускает с меня глаз. Потянувшись за кислым маринованным фиником, кладу его в рот. Афродита морщится от отвращения. – Лучше бы он позаботился о тебе. В твоем-то положении.

– Со мной все в порядке. Никто не обязан обо мне заботиться. Я всегда заботилась о себе сама.

– Это было раньше. А теперь у тебя будет ребенок.

Я только положила в рот следующий финик, но он тут же падает обратно, потому что у меня открывается рот.

– Что ты сказала?

Богиня улыбается.

– Я знала это еще до обратного превращения, и Мириам тоже. Думала, раз ты такая умная, то должна бы уже сама догадаться. – Она говорит тихо, чтобы не услышали остальные. – Но ты к ней не пришла. – Укор в ее голосе трудно не заметить.

– Не будет у меня никакого ребенка, – шиплю я. – Это невозможно.