— Что ты, черт возьми, здесь делаешь, Джулия?

— О, как мило! Я не знаю никого, кто бы мог так дать почувствовать гостю, что ему рады! Что расстроило тебя на этот раз, Мэтью, или я не должна спрашивать?

— Это чертова нянька должна уйти — я только что сказал ей об этом!

— Мэтью, это третья няня у Миранды, которую ты меняешь за какие-нибудь три года, объясни, пожалуйста, в чем они виноваты?

— Я не потерплю, чтобы какие-то глупые женщины учили меня, как воспитывать собственную дочь! Если я еще хоть раз услышу от нее слова о том, что пристало или не пристало делать «молодой леди», я возьму кнут и выпорю эту глупую суку. Миранда — не «молодая леди», она — моя дочь, и я позабочусь о том, чтобы из нее выросло что-то более полезное, чем простое украшение гостиной какого-нибудь безвольного лорда. Эти няньки все одинаковы — с ними чертовски трудно, со всеми.

— Конечно, ведь ты не допускаешь мысли, что это трудно с тобой? — сладким голосом произнесла Джулия.

Мэтью сердито посмотрел на нее.

— Что ты здесь делаешь, Джулия? Или проще спросить, сколько тебе надо?

— Гораздо проще, — легко согласилась Джулия. — Сотни будет достаточно.

— На что на этот раз?

— На ткани для занятия рукоделием в школе. Мы смогли продать большую часть наших изделий, но не покрыли все расходы. Видишь ли, мы должны платить девочкам, если изделие, изготовленное ими, продано. Это единственная причина, по которой большинство матерей позволяют дочерям посещать школу — верно, Лора?

Лора вздрогнула, как будто услышала выстрел. Завороженная глубоким приятным голосом и яркими синими глазами, она была в состоянии, близком к трансу. Вот наконец, она встетила совершенное сочетание внешности и ума, которое она уже начала считать несуществующим. И оно оказалось абсолютно недосягаемым.

— О да, совершенно верно, — едва вымолвила она, забиваясь в самый угол сиденья и остро чувствуя, насколько отвратительно выглядит ее шляпка и шарф и еще более отвратительно — очки.

Однако, сэр Мэтью не удостоил ее даже взглядом.

— Ты, кажется, думаешь, что я сделан из денег, — ворчливо сказал он Джулии.

— Так и есть!

— Я не делаю деньги для того, чтобы раздавать их, — возразил он. — Ну ладно, я, пожалуй, выделю тебе сотню фунтов, если это тебя успокоит немного. — Внезапно его лицо просветлело, и он совсем по-мальчишески засмеялся. — Честное слово, Джулия, если бы Эдвард был бы так же целеустремлен и напорист, как ты, он бы давно получил этот чертов крест Виктории.

Но солнечное выражение на его лице было мимолетным и исчезло окончательно, как только к дому подьехал экипаж, и из него вышла дама.

— Проклятие! — с чувством сказал он. — Черт бы побрал эту женщину!

— Мне неприятно напоминать тебе, дядя Мэтью, что я тебя предупреждала, — надменно произнесла Джулия, — но факт остается фактом.