— Я так и сделала.
Эванджелина дернула за руку Лисандру, пытаясь вытащить оборотня вниз по коридору.
— Ты можешь разделить со мной комнату. Там есть купальная комната.
Лисандра уступила шаг.
— Прекрасный номер для гостя, — пробормотал Эдион Рену, его брови приподнялись. Она должна была быть одной из лучших здесь, чтобы иметь свою собственную купальную камеру.
Рен наклонил голову.
— Она принадлежала Розе.
Старшая сестра. Которая была убита вместа с Раллен, средней сестрой Альсбруков, в магической аадемии, в которой они были. Вблизи границы с Адарланом школа находилась непосредственно на пути вторжения войск.
Еще до того, как магия пала, у них было мало защиты против десяти тысяч солдат. Эдион не позволял себе часто вспоминают бойню Девеллина, легендарной школы. Сколько там было детей. Как никто не смог убежать.
Рен был близок с обеими старшими сестрами, но больше всего с энергичной Розой.
— Она бы ей понравилась, — пояснил Рен, дергая подбородком в сторону Эванджелины. Шрамы, понял Эдион, как у Рена. Косая черта на лице Рена была заработана при побеге из мясных блоков, ценой потери жизней его родителей, которая вытащила его и Мерто. Шрамы Эванджелины родом из другого рода побега, едва избежав адской жизни, которую терпела ее Лисандра.
Эдион не позволял себе часто вспоминать этот факт.
Эванджелина продолжала оттягивать Лисандру, не обращая внимания на разговор.
— Почему ты не разбудила меня, когда приехала?
Эдион не слышал ответа Лисандры, пока она позволяла себя увести из зала. Не тогда, когда взгляд оборотня встретил его собственный.
Последние два месяца она пыталась поговорить с ним. Много раз. Десятки раз. Он игнорировал ее. И когда они наконец достигли берегов Террасена, она сдалась.
Она солгала ему. Обманывала его так тщательно, что в любой момент между ними, любой разговор… он не знал, что было реальным. Не хотел знать. Не хотел знать, имела ли она в виду что-то из этого, когда он так глупо оставил все, что было, перед ней.
Он верил, что это его последняя охота. Что он сможет не торопиться с ней, показать ей все в Террасене, что он должен был предложить. Показать ей все, что он мог предложить.
Лживая сука, так он назвал ее. Выкрикнул ей эти слова.
Он собрал достаточно ясности, чтобы стыдиться этого. Но ярость осталась.