Виселица в замке имелась — как же обойтись без обязательного местного атрибута? ведь не поймут — но ни разу ещё не использовалась по назначению. Столб для порки, тот да, случалось, бывал задействован замковыми управляющими, но вот лишённых по её приказу жизни замок Тени ещё не знал. И Вика это воспринимала с удовлетворением.

Даже попытавшегося сбежать каторжанина, на смерти которого после поимки настаивали все её друзья и соратники, кроме, разумеется, Бегемота, она велела после столба отправить на три недели в подземелье резиденции. Правда, она сама не знала, можно ли помещение в одну из четырёх комфортабельных — прохладных летом и тёплых зимой — оборудованных даже канализацией и водопроводом камер считать наказанием или нет.

Иногда Вике даже самой хотелось там закрыться от всех и отдохнуть недельку. Но это, конечно, в шутку.

— Айс-Кан, — напомнила она рабу ещё раз, прежде, чем сбросить к ногам ночнушку, — Не думай, что я пошутила.

В воду она влетела с разбега и поплыла мощными рывками подальше от берега. Нелла, хотя и жила на берегах реки и океана, плавать не умела совсем, зато жившая вдали от морей Вика этим навыком владела почти в совершенстве, и без всякого дара от Сущности.

Долгое время владевшие ею тревоги на этой неделе отступили с позором — почти одновременно пришли сообщения о возвращении из Чивира её Дебора и экспедиции с севера Алернии.

К сожалению, у Эдорика не обошлось без потерь. Подробностей попаданка ещё не знала — в голубином послании говорилось только, что один корабль разбился, однако, экипаж, абордажную команду и плывших на нём двух вьежских торговцев с приказчиками и слугами удалось спасти.

О судьбе гребцов адмирал ничего не сообщал — считал этих прикованных несчастных частью корабля, но Вика и так догадалась об их судьбе. К своему стыду, попаданка была вынуждена признать, что гибель кандальников её не огорчила.

Этим утром она сделала четыре заплыва вместо привычных трёх, в перерывах отдыхая на лежаке. Жаль, что в этом месте с утра не позагораешь — взошедшее на востоке солнце отбрасывало длинную тень в океан от высоких скал.

— Можете повернуться, — сказала Вика валанийцам уже одевшись, — Вам спасибо, парни.

Преимущество владения магией сказывалось и в таких мелочах, как возможность почти моментально осушить себя Воздушным Потоком и достать из Пространственного Кармана — специально их туда положила, вчера ещё решила поощрить — две монеты по двадцать пять энн, которые она по высокой дуге бросила поочерёдно одному и второму рабу.

Где потратить деньги парни знали хорошо, поэтому сильно обрадовались, хотя благодарили уже без того огонька, как раньше. Ко всему хорошему человек быстро привыкает, вот и замковая обслуга стала привыкать к постоянным подачкам от повелительницы.

Лагис, ещё когда настаивал на казни пойманного беглеца-каторжанина, указал и на это постоянное баловство Викой своей прислуги. «Зря ты их так балуешь, — он тогда сокрушённо качал головой, — Обнаглеют, и уже ни розгой, ни плетью их к порядку не призовёшь, придётся действовать более жестоко». Попаданка, поняв логику великого магистра, всё же с ним не согласилась: «Я ведь в замке не одна живу. Есть и без меня, кому с них три шкуры драть. Так что, позволь, мой дорогой друг, побыть мне добренькой. Я такой больше люблю быть».

Запрет на любое строительство рядом со своей резиденцией Вика ввела по тому же принципу, что и с зоной отчуждения вокруг университетского городка, и с тем же результатом — как только заканчивалась одна лига от стен её красивого замка, так тут же начинались гостиницы, трактиры, постоялые дворы, часто совмещающие в себе друг друга, а следом — кузни, особняки, мастерские и прочие склады-амбары.

По сути, вокруг её резиденции образовывались целые поселения, в которые народ всё продолжал прибывать и селиться, как и вокруг университета, так что обитателям замка Тени было куда сходить, если, конечно, на то было соизволение — а денежная подачка от повелительницы таковым считалось.

Много приезжало к ней просителей, жалобщиков, ищущих найма, службы, работы и даже всяких сумасшедших. Последних Вика взашей не гнала, помня, что и Галилея его товарищи по научному цеху считали чокнутым, а отправляла к Флемму Орвалю, пусть магистр науки и ректор этим занимается. За что она ему деньги платит?

Разумеется, аудиенции у самой величайшей магини удостаивались лишь единицы, с остальными же работал её секретариат и различные службы канцелярии.

Сколько уже раз Вика вспоминала добрым словом Павла Васильевича, не сосчитать. Московский городской чиновник, да, собственно, и сама тогда ещё будущая попаданка даже не могли представить, насколько полезными окажутся Вике его рассуждения «между делом» о пользе и вреде бюрократии. Услышанное от старшего собрата по их клубу сильно помогло попаданке создать достаточно компактный и вполне эффективный чиновничий аппарат, а все попытки его расширения Вика рубила на корню.

— Супруге и Бону скажи, чтобы тоже заходили, — сказала попаданка, вошедшему в кабинет канцлеру.

Крелан улыбнулся и покачал головой.