Вике было жалко парня, с которого можно смело было бы писать образ Рыцаря Печального Образа, и кому для полной аналогии не хватало только лиры или арфы — или на чём там эти рыцари играли? — чтобы петь печальные серенады про свою Уранию. Тем не менее, жалость к любовнику подруги не заставила попаданку вытаскивать из закоулков своей памяти сколько таких разбитых сердец она сама оставила за спиной.

— Проснулась?

— Давно уже, — вздохнул Рыцарь Печали, — Наказала Хенте разбудить её пораньше — тебя ожидает. Вика, может ты с ней поговоришь, а?

— О чём, Граний? Перестань. Думаешь, она не расстроена? Я думаю, что не меньше, чем ты. Только тебе ли, доблестному и верному офицеру, не предавшему нашу герцогиню в самый тяжёлый момент, я должна объяснять, что такое долг?

В принципе, попаданка могла бы воззвать и к более приземлённым чувствам, напомнив, что узы брака не всегда мешают найти любовь на стороне, однако, с таким парнем, как Граний, в данный момент лучше всего не сводить разговор к пошлости. Сами потом голубки разберутся.

— И чего я не так сделала? Вика!

Герцогиня Вьежская не только уже встала, но и успела позавтракать и сейчас в окружении трёх рабынь вертелась перед зеркалом, меряя платья, выбирая, в чём ей отправиться в гавань.

Тут же находилась и первая статс-дама с выражением осуждения на лице — вчера баронесса категорически высказалась о недопустимости личной поездки владетельницы на встречу каких-то торгашей. Только, Урания от своей иномирной подруги уже многого нахваталась, в том числе, и умения придумывать на ходу приемлемые отмазки, и заявила, что едет в порт не как герцогиня, а как глава Вьежского географического общества.

Вика, после взаимных приветствий и обсуждения с подругой некоторых интимных деталей личной жизни, всё же сочла нужным высказать своё негативное отношение к решению Урании, которое сама же и спровоцировала. Наверное, надо было точнее формулировать свои мысли.

Узнав, что подземелья Вьежского замка переполнены заключёнными, попаданка посоветовала герцогине Вьежской в честь предстоящей свадьбы все камеры очистить, подразумевая, что тех, чьи преступления не велики можно отпустить, а кому-то заменить смертную казнь каторгой. Но Урания, одобрив идею подруги, поняла её по своему — и велела всех преступников публично пытать и казнить.

— Да всё ты не так сделала, — попаданка поморщилась, демонстрируя своё отношение к решению герцогини, — У тебя послезавтра один из главных дней в жизни любой девушки, свадьба. И зачем тебе нужно, чтобы твой город все эти праздничные дни пах дерьмом и кровью? Нет, ну, по-честному, к чему это?

— А чем я, по твоему, должна народ развлекать? — герцогиня раздражённо буквально впихнула в руки одной из рабынь очередное отвергнутое платье, — Акробаты своими трюками за полторы недели уже всем надоели. Сейчас развлекают только тем, что уклоняются от огрызков фруктов и гнилых овощей, которыми в них швыряются. Я знаю… мне рассказывают, как у тебя там в Акульем графстве… знаешь, как раз хотела тебе сказать… ты ведь самая-самая умная… но иногда, ты, прямо, как ребёнок…

— Сейчас в куклы начну играть, — хмыкнула попаданка.

— Нет, Вика, я про другое…, давай это, — герцогиня показала Хенте, своей любимице, на светло-бежевый охотничий костюм, — Отец меня учил, что людьми… любыми… можно управлять с помощью удовольствия и страха. И того, и другого надо обеспечивать в полной мере. Ты сколько уже раз обещала мне эти — как их? — театры, концерты? Когда там твои Баста с Лободой приедут? А публичные расправы для толпы приносят и удовольствие от интересного зрелища, и страх, что с ними тоже могут поступить так же. Понимаешь?

Ответить что-то на справедливый упрёк подруги Вике было нечего — она даже прижившихся на Баунти гронских музыкантов с собой не взяла, чтобы они хотя бы вальсами тут народ порадовали. Впрочем, поднятую герцогиней проблему её музыканты бы не решили.

— Понимаю, но не принимаю, Урания. Ну, да теперь уж поздно об этом говорить. Долго ещё перед зеркалом выделываться будешь? Знаешь ведь, что ты изумительно хороша во всём. А без всего — ещё лучше. Ты жениха-то своего пригласила в гавань?

— Вот ещё, — фыркнула подруга, наконец-то определившись со своим имиджем на предстоящее действо, — Пусть сначала в моё Общество вступит, а потом уж и участвует в его мероприятиях. Негоже будущему герцогу-консорту всяких торгашей в порту привечать. Так ведь? — поинтересовалась она у своей стоявшей истуканом первой статс-дамы.