Я осеклась, понимая, что слишком много говорю.

– Почему вы замолчали? – Зигвальд смотрел на меня с искренним любопытством. – Продолжайте. Мне интересно знать о вас все.

– Не думаю, что это уместно.

– Как будущему мужу – вполне.

Я вздохнула.

– Зигвальд, это просто легенда. В которой я, говоря откровенно, совсем не уверена.

– Из-за моего брата? – Его взгляд потемнел, насколько могут потемнеть рубины.

– Из-за себя. Вся моя жизнь перевернулась с ног на голову, у меня появился магический лев, чужая магия, а моя магия временно у вашего брата, но я даже понятия не имею, откуда она во мне взялась. Мне это предстоит узнать в самое ближайшее время, но я боюсь. Боюсь спрашивать у мамы хотя бы что-то, вы понимаете?

– Почему?

Готовая уже продолжать, я осеклась.

– Что – почему?

– Почему вы боитесь спрашивать? Правда – это всегда хорошо, Алисия. И никогда не страшно.

С этим я бы поспорила, но у меня не осталось сил. Поэтому я просто подняла руки, сдаваясь. Говорить Зигвальду о том, что я согласилась на его легенду, потому что мне все равно, было бы совсем отвратительно, поэтому я просто потянулась за саквояжем… и вспомнила, что его у меня нет. У Зигвальда хотя бы был. Небольшой.

– Скажем, что вас ограбили.

Он что, мысли мои читает?

– Хорошо хоть, что не пострадал при пожаре.

– Что?

Я махнула рукой.

– Не берите в голову.

Помимо львов, перевернувшейся с ног на голову жизни и прочего, у меня в жизни еще случилась первая ночь, о которой я отчаянно хотела забыть. Так отчаянно, что забыла у Райнхарта свою пьесу. Хотя ей с самого начала не везло.