— Но она же женщина! — раздался дрожащий возмущенный голос леди Персис. — Магнус, сын мой, Терой еще никогда не управляла женщина!

— Только она! — повторил он. — Вы должны уважать слова, сказанные мной на смертном одре. Коррадо, Калиг, вы свидетели. Поклянитесь, что исполните мою последнюю волю.

Мужчины поклялись.

— Тадж, сын мой, подойди ко мне, — прозвучал слабый голос Магнуса Хаука.

— Я здесь, отец. — Мальчик опустился на колени рядом с отцом.

— Поклянись, что будешь послушен и исполнишь мою последнюю волю. Власть перейдет к твоей матери. Она будет править, пока не решит, что ты готов взвалить на себя эту ношу. Поклянись! — С каждым словом доминус становился все бледнее и бледнее.

— Я еще слишком молод, чтобы становиться доминусом, — зарыдал Тадж. — Клянусь, отец, мать будет править, пока я не вступлю в свои наследные права. Я не допущу, чтобы кто-нибудь подверг сомнению твою последнюю волю. Ни за что!

— Мать, Сирват, поклянитесь! — из последних сил потребовал Магнус.

— Клянусь, брат, — промолвила Сирват.

— Мать!

— Я... клянусь, — нехотя выдавила леди Персис. — Это идет вразрез с традициями, — не сдержавшись, добавила она.

— Калиг, защити их, — еле слышно вымолвил доминус.

— Ценой своей жизни, Магнус, — поклялся принц-тень.

— Ты же бессмертен. — Магнус Хаук слабо улыбнулся.

— Кто знает, — ответил Калиг и опустился на колени рядом с доминусом. — Ты готов, милорд? — тихо спросил он.

Магнус Хаук посмотрел на Лару. Бирюзовый взгляд встретился с волшебными зелеными глазами.

— Я никого не любил, кроме тебя, — из последних сил проговорил он. — Я стал по-настоящему счастлив, только когда встретил тебя. Найди свою судьбу, Лара, любовь моя, жизнь моя. Тебя ждет великое будущее. Пришло время прощаться.

Лара плотно сжала губы, чтобы не заплакать. Она погладила его мертвенно-бледную щеку, наклонилась и поцеловала в последний раз, навсегда отпуская мужа. Магнус Хаук, доминус Теры, тихо скончался. Южный ветерок подхватил последний вздох, слетевший с его губ.

Принц Калиг, великий принц-тень, увидел, как дух доминуса воспарил над ними, не желая покидать своих друзей.

«Уходи, мой друг, — проговорил про себя Калиг на магическом языке. — Знай, я сдержу свою клятву».