Тут наше время кончилось, и мы вернулись на берег. Одеяло привычно устроился на моем полотенце и стал вертеть в руках свое, пытаясь пристроить на голову. Я усмехнулась и снова завязала ему бандану. Он, довольный, остался сидеть на полотенце, а я пошла искать камни. Притащив один больше другого, я разложила их на месте Одеяла.

— Э-э, а как я тут лежать-то буду! — всполошился Одеяло.

— На чем, сначала побеспокойся, — усмехнулась я, а он зараза, взял мое полотенце и положил туда. Долго же он пытался улечься и так, и так, потом сел, под конец плюнул на эту затею, положил полотенце на место и уселся. Подушка тем временем лег на живот и отвернулся от Иры. Та ему в отместку выложила у него камушками на спине «лох», я увидела это и давай хохотать, подергала Одеяло, показала ему.

— Хочешь, тебе тоже выложу? — предложила я, хохоча.

— НЕТ! Это же не смывается! — встрепенулся Одеяло.

— Ладно, давай в крестики-нолики! — внесла новое предложение я. — Я, чур, нолик!

— Ну ладно, — усмехнулся Одеяло. Видно, решил, что я буду искать камушки с дыркой. А зачем, можно и просто кругленькие!

Он сходил, набрал себе продолговатых камушков, я — кругленьких, и уселись на полотенце и выложили камушками клеточки.

— А, на тебе! — я со всего размаху поставила нолик, все крестики разлетелись.

— Десятый раз уже перекладываем, — посетовал Одеяло.

— Зато больше похоже на клеточки! — жизнерадостно сказала я.

Тут Подушке приспичило перевернуться на спину, и Ирка это заметила только, когда все было уже кончено.

— Эх, блин, Ромашка, — вздохнула она и накрыла голову Подушки полотенцем.

— Что это? — удивился Подушка.

— Чтобы лицо не обгорело.

— Оно у меня и так не загорело.

Ира быстро выложила тоже самое слово на груди.

— Что это? — Подушка стряхнул первые две буквы. — Икс?

Мы с Одеялом хохотали. Так у Иры ничего не получилось.

Тут я опять разрушила все клеточки, и Одеяло с расстройства запулил мой нолик в воду, где он несколько раз подскочил и утоп.