— Не называй меня Олька! — сказала я ему и вылила полбутылки на голову.

Сильвер ужаснулся, посмотрел на меня и прошел в комнату. Ага, еще есть полбутылки. Серенький спрятался за мою кровать.

— Свою кровать мочить не буду, — отмахнулась я от него. Даниил на последнем издыхании добежал до нее, видно поняв, что там безопасно.

— А я за дверью спрячусь! — сказал Одеяло и тут же получил остальные полбутылки. — Остудился! Ха-ха-ха!

Я похихикала и вернулась вместе с Даниилом к украинкам. Блондин тут же уселся ко мне на колени, а серенький с брюнетом принялись стонать и рыдать, ибо опоздали.

— У меня самый нервный или самый правдоподобно ревущий? — спросила Ира, изучая брюнета.

Второе казалось более вероятным. Тут дверь тихонько-тихонько отрылась, и в комнату заглянул Подушка.

— Минералочки еще нет? Жалко… — посетовала я.

Подушка зашел целиком и уставился на мелких, потом раскрыл рот, потом глаза и попятился. Мелкие дружно захохотали, блондин спросил у Даниила, тот ли это придурок (само собой, характерным жестом), Даниил покивал. Я сделала тот же жест и схватилась за голову. Эстонцы! Черненький оценил Подушку, подошел к нему и подергал его за руку. Тот наклонил к нему голову, мелкий протянул руки. Подушка замахал своими, отстраняясь и строя рожицы. Наверно, и я так же смотрюсь, когда ко мне подходят мелкие. И что же всех к длинным тянет! Высоты не боитесь?

Серенький воодушевился и что-то сказал Подушке. Даниил ужаснулся и покрутил пальцем у виска, теперь уже косясь на мелкого.

— Что?

После долгих объяснений и намеков я поняла, что серенькому пришла в голову «отличная» идея, отличная от обычного. Ему приспичило покататься верхом на Подушке на Пушкинском гроте! Я тоже покрутила пальцем у виска и эмоционально объяснила, что с ним будет, если он это сделает.

— Вот самоубийца, на Пушкинский грот забраться самой-то а-а-а, — Лариса пошаталась. — А если на Подушку, то еще и его угробит. Посадят потом, если выживет, а грот переименуют в Подушкинский.

Даниил спросил, о чем это мы, Подушка ему перевел. Он сначала слегка опешил, но потом расхохотался. Может, он что-то не то перевел? Мелкий блондинчик тяжко вздохнул, я спросила, что такое, он покачал головой и положил ее ко мне на плечо. Мелкие тоже ночами не спят? Даниил с Подушкой одинаково изумленно уставились на меня.

— У меня все мелкие спят, — сказала я.

Иркин мелкий оживился и что-то сказал, да такое, что Подушка с Даниилом выставились на него с одинаковым ужасом, он что-то покаянно пояснил, видимо, оговорился, бедняга. Подушка что-то усилено стал советовать мелкому, Даниил поддакивал, показывая, что надежнее удушить. Ирка показала брюнету кулак, тот немедленно успокоился.

— Действует так же, как на Одеяло, — сказала я.

— Во-во, — кивнула Ира. — Ты попробуй со своим, как с Подушкой.

— Как? Напульсники стащить? Так я уже стащила! — сказала я. Подушка с интересом стал рассматривать мелкого. — Резинка — это не к нему, это к Даниилу, но ее я тоже стащила.

— Тогда ничем не могу помочь, разве что мелкого подговорю, пусть он заорет и всех разбудит!