Подушка неодобрительно покачал головой, смотря в потолок.

— О господи, какой кошмар! Все стадии разговора самим с собой прошел. Теперь "я спросил у потолка"! — ужаснулась я.

Подушка округлил глаза.

— А что, со стенкой уже поговорил, линолеум побил, теперь очередь потолка!

Подушка нахохлился.

— Воробей! Идет по крыше воробей… Знаешь продолжение?

— Нет.

— Несет коробочку соплей!

Подушка обиженно нахмурился.

— Ну ты же не по крыше. Хотя если бы прошел… только она у нас не плоская, упадешь!

Я села к нему на кровать.

— Чай, не упадет. Так из-за чего вы с Одеялом ругаетесь вплоть до гав-гав? — спросила я.

Подушка ответил мне… на эстонском.

— Мм… все понятно… на эстонском!

Ругайся они по-русски — давно пришли бы к компромиссу, а на эстонском до позеленения будут ругаться. Подушка снова что-то сказал по-эстонски, я его передразнила, он неодобрительно на меня покосился. Ну да, плохое произношение, кто же спорит.

— Погоди, сейчас запишу на диктофон и спрошу у знакомых эстонцев, о чем ты тут распинался, — сказала я. Подушка хмурился. — Ну что, все? Теперь по-русски будешь говорить? Тогда они не поймут!

— Зато ты поймешь.

— Вот и хорошо. Ты по-украински давай, половину я, может не пойму, — обнадежила его я.

— Я не умею, — сказал Подушка и снова затих.

— Ладно, по-эстонски, ладно, со стенкой, ладно, без диктофона. Одеяло позвать, чтобы говорилка проснулась?