— Я тоже, — кивнул мой экземпляр эстонского племени.

— Так, давай сюда, — скомандовала Ира, сдвигая матрас. — Пакуйся сам.

Эстонец покладисто залез на предложенное место и ноги подогнул (эх, жердины они у нас!), а мой что-то медлил. Тут послышались шаги вожатого Димы, видимо слишком громко блондин упаковывался. Тут брюнет оживился и буквально запрыгнул ко мне на кровать. Паниковать времени не было, так что я поскорее стащила с Лариски одеяло и накрыла им своего эстонца. Дима зашел.

— Что вы тут шумите?

— А-а, — зевнула я. — Слонопотам. Дай поспать, что ли! Или не топай так!

На меня злопыхнули и отправились к Ире.

— Что ты шумишь?

— С чего ты взял, что я шумлю? — изумилась Ира.

— Да я вас сейчас раздену и на коридор к моим мальчикам в улицу отведу! — заорал вожатый.

Это заявление встретил дружный хохот, почему-то в три голоса (мой брюнет воздержался. С предлогами не дружит?). Дима кипятился.

— А ты что ржешь? — переключился на меня Дима.

Я только всплеснула руками и собралась что-то ответить, как вдруг мое (точнее, Ларискино) одеяло ответило за меня.

— А что, нельзя?

Ирина подушка захихикала. Мой, по крайней мере, похоже говорит, а этот ржет, как будто Ирка обкурилась и, судя по прерывистому хихиканью, не сигарет… Ирка ткнула своего эстонца, прошипев:

— Ты ржи хотя бы похоже!

Из-под подушки раздалось нечто похожее на «Иго-го». Дима продолжил допрос:

— Что? Да как ты…

— Что? Что "да как я"? — переспросило мое одеяло, я только рот успела открыть.

— Что…. Что это у тебя за клок торчит? — Дима с силой дернул за вылезший клок волос эстонца.

— Мои! — взвизгнула я, и, отобрав прядь, заснула ее под одеяло, от греха подальше.