— Я не знаю, что случилось. Я спускалась вниз, чтобы кое-что тебе сказать, и тут одна из ламп на потолке замерцала. — Мой нос сморщился, когда я снова отвернулась, сосредоточившись на букете пурпурно-розовых ирисов. — На самом деле, я даже не уверена, мерцал ли свет или нет.

— Это было и в кабинете Таннера. По-моему, скачок напряжения, — сказал он.

Осознание того, что у меня не было галлюцинаций, принесло некоторое облегчение.

— После того, как я увидела свет, я…

— Что? — тихо спросил он.

Мои щёки вспыхнули.

— Я слышала голос Арика. — Осознав, что его рука замерла при упоминании Зимнего Фейри, я заставила себя продолжать говорить. — Я знала, что его здесь нет, но меня словно засосало в эту… эту иллюзию. Я не знаю, сработал ли свет или что-то ещё. С мамой, я не думаю, что было что-то особенное, что заставляло её терять чувство того, кем она была. Но я не могла перебороть себя и выйти из этого состояния. И я… я знала, кто я такая. — Дрожь прошла по моему телу. — Мама всегда так делала, но я как будто не знала, где нахожусь и что реально. Я не могу… — Я резко выдохнула и слегка покачала головой. — Это был не первый раз, когда я слышала его голос или видела галлюцинации. Когда я была там, мне казалось, что я много чего видела. А с мамой всё было не так плохо, когда она вернулась. Но постепенно становилось всё хуже.

Рука Кайдена снова начала двигаться.

— Я знаю, что ты об этом думаешь. Слишком много кормлений может сломать человеческий разум. На это не требуется масса времени.

Я действительно знала это. Даже если бы я не видела этого своими глазами с мамой, я могла бы видеть подобное каждый день на улицах Нового Орлеана. Люди, которые бездумно спотыкались, некоторых легко принимали за наркоманов, в то время как другие становились неуправляемыми, жестокими существами. Это также случалось, когда Фейри слишком часто подчиняли человеческие умы своей воле.

— Я знаю, ты боишься, что станешь такой, как твоя мама, но ты сильнее этого.

— Мама была самой сильной женщиной из всех, кого я знала.

— Я этого не знаю, но ты другая. Ты не совсем человек, — тихо сказал Кайден. Мой взгляд медленно поднялся к нему. Летний Поцелуй. — Ты излечишься от этого. Все синяки и порезы заживут. Твой разум исцелится. Тебе просто нужно время. И у тебя оно есть.

Боже, я хотела ухватиться за это и поверить ему, но я не была уверена, говорит ли он мне это, чтобы у меня была надежда, или он говорит правду. Но у меня в действительности не было времени. Нужно было разобраться с важными вещами.

А именно с тем, который появится примерно через семь месяцев… плюс-минус неделя.

На мои плечи легла тяжесть, и мне пришлось сменить тему разговора. Если нет, то я, скорее всего, выпалю всё.

— Что это? — спросил он, сжимая пальцами мой подбородок. Он снова перевёл мой взгляд на себя.

Моё сердце споткнулось и пропустило удар.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебя что-то беспокоит, — сказал он. — Что-то, что не имеет отношения к тому, что только что произошло. Что ты мне не договариваешь?